ГЛАВА 7. Око за око, зуб за зуб – расплата.

Прошло несколько дней, все потихоньку начинали забывать о том случае. Жизнь шла своим чередом. Гермиона даже не смотрела в сторону Драко и всячески старалась его избегать. А тот, в свою очередь, старался поймать ее взгляд, но натыкался лишь на равнодушную спину гриффиндорки. Рон долго ни с кем из друзей не разговаривал и держался волком. Но, в конце концов, им удалось-таки поговорить с ним, и он, казалось, даже простил Гермиону, но все равно их отношения оставались натянутыми. Драко хотел подкараулить гриффиндорку, чтобы поговорить, но она постоянно была со своими друзьями, ни на минуту не оставаясь одна.
Вечером, когда староста гриффиндора делала обход, на ее пути встал Драко Малфой. Встретившись с ним взглядами, девушка резко развернулась и пошла в другую сторону. Позади она услышала его приближающиеся шаги - он быстро догонял ее.
- Грейнджер, стой! – донеслось до ее уха.
Но Гермиона только прибавила шаг.
- Гермиона! – отчаянно закричал юноша.
Услышав свое имя, она резко остановилась и застыла на месте.
- Гермиона, я хочу с тобой поговорить, – произнес запыхавшийся Драко, который, наконец, догнал ее.
Повернувшись к нему, она холодно ответила:
- Нам не о чем с тобой разговаривать, Малфой. – Ее холодный голос сделал бы честь самому Темному Лорду.
Он стоял напротив и смотрел ей прямо в глаза. Это был все тот же Драко Малфой, но в его взгляде больше не читалось отвращение ко всему миру и на его лице не было вечной презрительной ухмылки: он смотрел на нее с каким-то странным сожалением.
- Гермиона, я хотел извиниться перед тобой… - его голос прозвучал непривычно мягко.
У девушки глаза полезли на лоб: «Малфой и извиниться, в одном предложении? Немыслимо!».
- За что извиниться? За то, что заставил поцеловать тебя? За то, что унизил меня перед сокурсниками? Или может за то, что я чуть не потеряла друзей?! – яростно распалялась девушка.
- За все сразу… Я, правда, очень сожалею… - потупив взгляд, ответил слизеринец.
Гермиона не верила своим ушам. Все его слова и действия, очевидно, указывали на то, что это не ложь и не притворство. Он, похоже, действительно сожалел. Ей вдруг захотелось подойти к нему, обнять и сказать, что все в порядке, что она больше не злится на него… Волшебница с трудом отогнала от себя недопустимые мысли.
- Что мне твои извинения, Малфой, - горько усмехнулась девушка, - лично мне они не нужны. Хотя… - задумалась девушка, - ты бы смог извиниться передо мной на глазах у всей школы? Переступить через свои принципы и просить прощения у такой, как я, на глазах своих друзей?
- Что?! – опешил Драко. – Я итак, можно сказать, наступил на свое горло, извиняясь тут перед тобой! Не слишком ли многого ты хочешь, Грейнджер? – он снова начал походить на самого себя, - Этого не будет никогда, поняла, грязнокровка!
- Что ж, я вижу, ты все же остался прежним Малфоем. Жаль. Мне всего на минуту показалось, что ты изменился…
Снова развернувшись, она ушла, оставив слизеринца в одиночестве. Он злился. Злился на нее и на себя. Самолюбие слизеринца кричало: «Да как она смеет?? Чтобы Я, Драко Малфой, просил у нее прощения на глазах всей школы?! Она что, рехнулась??!». А внутренний голос предательски шептал: «Я должен, должен извиниться перед ней. Она права, это будет справедливо...»
Размышлял юноша, бредя в свою комнату.
«Я снова назвал ее грязнокровкой! Какой же я идиот! Ведь хотел же извиниться, а теперь только сильнее обидел ее…».
В эту ночь, как и во многие предыдущие, он не мог уснуть и думал о гриффиндорке, пытаясь разобраться в себе и в своих чувствах. Почему-то она вызывала в нем бурю эмоций, такие яркие и сильные, что он почти задыхался. Воспоминания о ее мягких и сладких губах, словно призрак, преследовали его.
Гермиона яростно взбивала подушку.
- Черт подери! Усну я сегодня или нет?! Уже 3 часа ночи!
Если бы подушка могла говорить, она бы уже давно завопила за столь бесцеремонное обращение. «И кто меня только меня за язык дернул сказать ему, чтобы он просил прощения у меня перед школой? Зачем мне это? Он же уже извинился и я даже его простила, кажется… В любом случае, он никогда этого не сделает, скорее уж Воландеморт перейдет на сторону добра…».

ГЛАВА 8. Благородно только то, что бескорыстно.

Утром следующего дня в столовой.
- Гевмиона! Прифоди сефодня к нам на твенирофку по Кффиддичу, мы ф Гарри будем офень рады, ефли ты придефф… - с набитым ртом, прочавкал Рон.
- Ээ… спасибо Рон, - ответила Гермиона, стараясь не смотреть на жующего друга, - но мне сегодня нужно сделать задание по Зельеварению и Нумерологии. У меня просто физически не хватит времени.
Вдруг Рон резко перестал жевать и мрачно уставился за спину Гермионы. К их столу приближалась толпа слизеринцев, во главе которых был Драко Малфой, разумеется. Рон нахмурил брови еще сильнее и сверлил Малфоя злыми глазами. Рыжий гриффиндорец уже сжимал палочку в одной руке, чтобы, если что, шандарахнуть по хорьку каким-нибудь проклятием, ну или хотя бы пригрозить… Гарри, сидевший с Джинни, недобро нахмурился. Драко медленно, вразвалочку, подошел к их столу.
- Фефо тебе надо? – все еще жуя, грозно осведомился Рон.
- Уизли, дожуй сначала, а то еще подавишься. Но, разумеется, я даже в самых безумных мечтах не могу рассчитывать на такое счастье.
- Заткнись ты… мелкий напыщенный хорек! – он с грехом пополам проглотил то, что у него было во рту, чуть не подавившись.
- О! Смотрите все, ненасытная свинья с умом крысы умеет говорить! – Со стороны слизеринцев доносились смешки.
Рон, красный в гневе, направил на него палочку и заревел:
- Малфой, ты сейчас получишь!
- Уизли, тебе лучше перестать краснеть, словно робкая школьница, иначе кровоизлияние в твой небольшой мозг случится раньше, чем ты подавишься. – Снова поддел его Драко.
Реплики Малфоя вызывали смех, но исключительно у слизеринцев. Рон продолжал трястись в беззвучной ярости, и тогда Гарри не выдержал:
- Прекрати это, Малфой. Зачем ты вообще к нам подошел?
- Ах да… - сделал он вид, будто вспоминает причину своего визита. - Я хотел поговорить с Грейнджер.
Рон застыл с выпученными глазами, и не только он. Гриффиндорцы, включая слизеринцев за спиной Драко, замерли в шоке.
- Что? – переспросил Гарри, словно ослышавшись, - Поговорить с Гермионой?
- Вы, гриффиндорцы, что, все такие тупые? - закатил он глаза, как бы говоря «я вас умоляю…», - Да, поговорить! Да, с Грейнджер! Может мне повторить по слогам?
У Гермионы радостно забилось сердце: «Неужели он хочет…».
Рон уже не сдерживая себя, заорал:
- Она не будет с тобой разговаривать! Проваливай, придурок!
- Рон, успокойся, пожалуйста, - виновница происходящего встала из-за стола. - Я думаю, что все-таки выслушаю его.
Она повернулась к нему лицом, его взгляд, до этого насмешливо – презрительный, резко стал серьезным.
- Грейнджер, - подошел он к ней ближе, заглядывая ей в глаза, - я прошу у тебя прощения за свое отвратительное поведение. Я искренне сожалею о своем бесчестном поступке в Хогсмиде. – Его голос был серьезен, без всякого намека на иронию.
У многих присутствующих сползла челюсть: за этой сценой с нешуточным удивлением смотрели представители обоих факультетов. Драко Малфой – Слизеринский Принц (так его называла женская половина) и староста Слизерина, всегда издевался над «Золотым Трио» и никогда не упускал возможности осмеять или унизить их. Это было, своего рода, бесплатным развлечением для всех слизеринцев. А сейчас он извинялся у одной из них, заклятого врага и старосты Гриффиндора.
Губы Гермионы тронула легкая улыбка.
- Что ж, я принимаю твои извинения, Малфой.
Он одарил ее ответной улыбкой, и, кивнув напоследок, направился к выходу. Толпа слизеринцев, пребывающая в состоянии шока стремительно покидала зал вслед за ним. Гермиона же, как ни в чем не бывало, снова села за стол и продолжила трапезу. Друзья молча наблюдали за ней, первым не выдержал Гарри:
- Что это было сейчас? Мне показалось, или Малфой действительно извинился перед тобой? У меня что, галлюцинации?
- Если это так, то они, как минимум, массовые, потому что я тоже это видел… - с совершенно растерянным лицом сообщил Рон.
- Нет, это не галлюцинации. Он действительно передо мной извинился, – невозмутимо ответила Гермиона.
- Тогда почему тебя это не удивляет??! – обвиняющее уставил в нее палец Рон.
- Потому что это нормально, когда человек просит прощения за свои ээ… нехорошие поступки.
- Человек да, но Малфой?! Он хорек и это правило его не касается! – продолжал вопить Рон.
- По моему, он немного изменился, вам так не кажется? - она оглядела друзей вопросительным взглядом.
- Ты что, его защищаешь?! – ярился Рон. - Мне плевать на его извинения, он все равно как был и так останется слизеринской задницей!
- Он просил прощения не у тебя, а у меня. И вообще, чего ты так бесишься? – вопросительно изогнула бровь староста.
- Что?! Ты спрашиваешь, почему я так бешусь? – брызгал слюной в ярости Рон.
- Да я спрашиваю, чего ты так бесишься, Рон? Он просто передо мной извинился. - Совершенно спокойным тоном ответила она ему.
- Да он же все время издевается над нами! Меня и мою семью называет нищими колдунишками, тебя выскочкой и грязнокровкой, а Гарри… ооо это вообще отдельная история! – пустился в перечисления рыжеволосый друг.
- Все имеют право на ошибку, даже Малфой. – невозмутимо ответила Гермиона, накладывая себе салат.
- Да ты что забыла, кто он такой? – возмущенно расширились глаза его друга на такое заявление. - Он же наш враг, он всегда ненавидел нас, он постоянно издевается над нами, он надменный, мелочный, трусливый… ХОРЕК!
- Вот видишь, Рон, ты ведь и сам называешь его неприятными словами. Ненависть порождает ответную ненависть, вот и все.
- Почему ты его так защищаешь?! Может он тебе еще и нравится??! – еще сильнее взбесился Рон, хотя казалось, куда уж больше-то?
Гермиона поперхнулась от неожиданного обвинения и вытаращила глаза. Гарри, наблюдавший за ними все это время, спас положение.
- Рон, возможно Герми права. Малфой действительно был каким-то странным. Может быть, он правда изменился? – с сомнением произнес Поттер. - Ну, хоть чуть-чуть?
- Гарри! И ты туда же?! – в отчаянии Рон схватился за голову.
- В любом случае, если это не так, мы скоро все сами увидим, - закончил Гарри.

ГЛАВА 9. Пэнси выходит на тропу войны.

Драко невозмутимо шел вперед, а за ним следовала толпа пораженных слизеринцев. С каждым его шагом возмущенных шепотков и возгласов становилось все больше. В какой-то момент Драко, не выдержав этого, повернулся к ним лицом.
- Если вам есть что мне сказать или спросить, то я слушаю. – Возвестил он всех спокойным голосом, но достаточно было взглянуть в его холодные серые глаза, чтобы не делать столь опрометчивого поступка. Ссориться с Драко Малфоем никому не хотелось.
Драко окинул всех подозрительным взглядом и тогда усмехнулся своей поистине малфоевской ухмылкой:
- Если это все, то вы свободны.
И зашагал прочь. За этой сценой из-за угла наблюдала Панси. Она была в ярости и еле сдерживала себя.
«Как же ты низко пал Драко! Сначала целуешься с грязнокровкой, а потом еще и извиняешься перед ней. Что же будет дальше? Черт подери! Да он же влюбился в нее! – хлопнула себя по лбу девушка, - И как я раньше этого не заметила?! Теперь понятно, почему он отверг меня, - с ненавистью думала она, - Ну ничего, ты мне за это заплатишь, дорого заплатишь, Малфой!». Ревность и жажда мести обуяла, стоящую в тени, слизеринку.
Немного позже, на сдвоенном уроке Зельеварения со Слизерином.
Все шло как обычно. Но когда пришло время выбирать партнера для варки зелья, начались сюрпризы. Драко неожиданно подошел к Гермионе.
- Будешь моей парой? – спросил он, даже почти дружелюбно.
Сидящие рядом Гарри и Рон уставились на слизеринца с раскрытыми ртами. У рыжего сжались кулаки, но он промолчал, с силой стиснув зубы. Панси сидела вся позеленевшая от злости. По классу пробежались шепотки: ученики обсуждали новую выходку Гермионы Грейнджер и Драко Малфоя, гадая, что же будет дальше. Гермиона была удивлена не меньше, но согласилась. Лишь сердце, предательски забилось сильнее. Даже Снейп, увидев это, удивленно приподнял бровь, но, как ни странно, промолчал.
Обычно зелье всегда готовила Гермиона, а ее партнеры просто не мешали ей в этом, прохлаждаясь в сторонке, лишь изредка подавая необходимые ингредиенты. Но Драко довольно неплохо разбирался в зельях, благодаря чему они первыми закончили свое зелье, и оно получилось превосходным. Профессор Снейп осмотрел зелье и остался доволен.
- Неплохо, неплохо, – не очень охотно признал он. - Вот только теперь у меня возникает вопрос, какому же из факультетов мне зачислять баллы? – вопросительно посмотрел он на них, - Слизерину или Гриффиндору?
- Я думаю, Гермиона больше заслужила их, - ответил Драко, чем вызвал потрясенные взгляды Гриффиндорцев и неодобрительные Слизерина, - я всего лишь помогал ей в этом.
- О, нет, это зелье мы делали на равных, и без Драко я бы не справилась, - не осталась в долгу Гермиона.
Снейп изучающее разглядывал обоих удивленным взглядом почти минуту. Эти двое терпеть не могли друг друга и ни за что бы не стали работать вместе, не говоря уже о взаимовыручке. Возникло ощущение, что его разыгрывают. Или может профессору это снится? Снейп задумчиво сузил глаза и провел рукой назад по своим длинным черным волосам.
- Ну, тогда, я думаю, оба факультета заслужили по 10 баллов, – класс радостно загомонил, - хотя бы за то, что Слизерин и Гриффиндор научились наконец-то сотрудничать.
Он продолжил, но уже тише, так, чтобы слышать его могли лишь Драко с Гермионой.
- И давно вы называете друг друга по именам?
Оба студента замерли соляными столбами, понимая, что профессор прав, и удивленно переглянулись. Северус лишь улыбнулся уголками губ и продолжил проверять зелья.
Когда урок был закончен, Гермиона собирала вещи, а Драко галантно подавал ей ее принадлежности.
- Мы с тобой отлично сработались, Грейнджер, ты так не думаешь? - улыбнувшись Гермионе, спросил он.
- Да, Малфой, я и не знала, что ты столь подкован в зельях. Мне было приятно с тобой работать.
Гермиона старалась сдержать улыбку, которая рвалась наружу рядом с ним. Со стороны этот маленький разговор был похож на светскую беседу и непосвященные люди ни за что бы не догадались, что на самом деле эти двое - заклятые враги.
Гермиона размышляла о произошедшем сегодня. Да уж, день был насыщенным. Она вздохнула и повалилась на кровать, мечтательно улыбаясь. Перед глазами проносились картинки сегодняшних свершений: как церемонно Драко извинялся перед ней, ошарашенные лица друзей, как они вместе варили зелье, и он ни разу ей не нагрубил, как они назвали друг друга по именам, а в конце он даже подал ей учебник. Тот как раз лежал рядом, и волшебница машинально взяла его в руки. Из книги тут же выпал небольшой клочок бумаги. Гермиона удивленно посмотрела на него и быстро развернула: «Жду тебя в полночь, там, где все началось». Несколько секунд она таращилась на бумажку, переваривая смысл написанного, словно это была сложная формула по нумерологии.
«Это он! - радостно застучало ее сердце, отбивая морзянку любви. - Он хочет со мной встретиться!? Интересно зачем?». Но, в не зависимости от причины, она уже знала, что пойдет.
Вечером в комнату постучался Рон. Вид у него был подавленный. Парень присел на краешек кровати и неуверенно заговорил:
- Мне хотелось бы поговорить с тобой и извиниться… Я немного вспылил тогда в столовой… Я не должен был… мы ведь друзья… ну я хочу сказать что… мы должны поддерживать друг друга, а я вел себя как идиот… - Он говорил тихо, все время сбиваясь, опустив глаза.
Гермионе невольно стало жаль Рона. Ему нелегко было признаваться в своей неправоте и она догадывалась, каких усилий ему это стоило. Она подошла к Рону и мягко положила руку ему на голову. Это подействовало, и он продолжил.
- Ты сама можешь выбирать, с кем общаться, даже если это Малфой… - грустно вздохнул Рон. Волшебница даже удивилась, неужели это говорит ее лучший друг? - Гермиона, скажи, только честно…
Девушка вопросительно посмотрела на своего друга.
- Что именно?
- Он что, действительно тебе нравится? – голос Рона задрожал от волнения.
- Конечно же, нет. – Сказала она раньше, чем подумала, но было уже поздно.
Рон счастливо улыбнулся и взял руку Гермионы в свои ладони. Ей почему-то захотелось выдернуть ее тотчас же, но она лишь мягко отстранилась. А Рон, нисколько не смущаясь ее реакции, вдруг встал и заявил:
- Я знал! Я знал, что он не может тебе нравиться! Хорошо, что мы наконец-то все выяснили. – Он сиял, словно начищенные до блеска ботинки. – Ну, сладких снов тебе, Герми.
Друг ушел, а Гермиона осталась стоять, думая, почему же она так ответила. В тот момент ей вдруг захотелось утешить его, что она и сделала, не подумав. Но с другой стороны, что ей еще оставалось? Сказать, что ей нравится Драко Малфой? Что она влюбилась в их заклятого врага? Гермиона тяжело вздохнула, ведь врать она все-таки не любила, тем более своим друзьям.

ГЛАВА 10. Ночь. Он и она.

Поздним вечером того же дня она сидела в гостиной Гриффиндора, усердно делая вид, что увлечена чтением какой-то очередной, на взгляд остальных, скучной книги, в ожидании, пока все лягут спать.
Гермиона очень волновалась, времени оставалось все меньше и меньше… Последними остались Гарри и Джинни. Через некоторое время ушли и они, пожелав Гермионе спокойной ночи и не засиживаться допоздна. Как только парочка скрылась из вида, гриффиндорка ринулась к двери. Времени почти не оставалось. Волшебница постоянно срывалась на бег и очень боялась, что ее кто-нибудь услышит.
Гермиона добежала до того места, где Малфой спас ее, сильно запыхавшись. Оглянувшись, она разочаровано выругалась:
- Мерлин побери, я опоздала!
- Да, опоздала. Я уже думал, что ты не придешь, - произнес тихий вкрадчивый голос.
Гермиона повернулась на голос. Там, где стояли колонны, лежала темная тень. Из тени медленно вышел молодой человек. Как только свет луны коснулся Малфоя, Гермиона затаила дыхание. Он был прекрасен: высокий, стройный, с бледной, словно фарфоровой кожей, светлыми волосами, которые отливали серебром и небрежно падали ему на лоб, что не портило, а только дополняло его образ. Завершали картину глаза… серебристо-серые. Сейчас, когда луна озаряла их своим светом, они искрились язычками холодного пламени, притягивая и завораживая. Пепельно-черное одеяние, облекавшее его фигуру, придавало каждому шагу змеиную грацию, а взгляд серых глаз словно пронзал девушку насквозь.
Он тоже любовался ею. Перед ним стояла красивая молодая девушка, с пышными каштановыми волосами, отливающие медным блеском и красивой волной спадающей ей на плечи. Выразительные карие глаза, обрамленные длинными пышными ресницами, маленький, чуть вздернутый вверх носик и пухлые алые губы. Изящная тонкая фигура была скрыта под мантией.
Серые глаза смотрели на нее, почти не мигая, бледные губы плотно сжаты в тонкую линию, Драко молчал.
- Ты хотел меня видеть? – Гермиона решила взять инициативу в свои руки. – Я пришла.
- Я вижу. – Легкая улыбка тронула его губы. – Но смею предположить, что раз ты пришла, то сама этого хотела. Я прав? - На его лице появилась усмешка, в глазах затаилась хитринка.
Гермиона только сейчас поняла, что давно уже не видела эту усмешку, и что она ему очень идет.
- Возможно. – Загадочно улыбнулась она. – Так о чем ты хотел со мной поговорить?
Лицо его снова стало серьезным. Он подошел к ней вплотную и взял за руки. У Гермионы перехватило дыхание, казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
- Гермиона… - выдохнул он, нежно смотря ей в глаза. – Кажется, ты меня заколдовала… После нашего поцелуя, все, о чем я могу думать – это ты и твои нежные губы. Я пойму, если ты пошлешь меня, но тогда, я умоляю, расколдуй меня…
Он замолчал, ища ответ в ее глазах. В них застыло изумление, она хотела попросить ущипнуть ее, так как все происходившее было похоже на один из ее снов… Но в конце всегда происходило одно и то же – они целовались. Что ж, если это сон, то он должен быть таким же, как и всегда...
Она подалась вперед и выдохнула ему в губы:
- Даже не мечтай…
Юноша притянул ее к себе и поцеловал. Они словно растворились друг в друге. Драко целовал Гермиону нежно, словно стараясь запомнить ее вкус, девушка податливо прогнулась. По телу пробежала дрожь нетерпения, и он сильнее впился в ее мягкие губы, забыв обо всем на свете. Счастье переполняло душу, мир зацвел яркими красками, и все остальное не имело значения. Гермиона слабо застонала: теперь, когда Драко целовал ее, к гриффиндорке вновь вернулись ощущения, которые девушка безуспешно пыталась забыть. Она прижалась к нему сильнее, отдаваясь этому чувству без остатка.
Через некоторое время они стояли, прижавшись друг к другу, и каждый думал о том, что же сейчас произошло. Гермиона положила голову ему на плечо, он зарылся носом в ее пушистые волосы, вдыхая их аромат.
- Тебе никто не говорил, что ты пахнешь счастьем? - вдруг спросил он.
- Наверное, это мой шампунь, – улыбнулась она.
- Нет, это ты, – ответил парень, вновь вдыхая ее аромат.
Отстранившись немного, Гермиона посмотрела Малфою в глаза и тревожно спросила:
- Что нам теперь делать? Мы не должны быть вместе.
- Кто тебе это сказал? – Драко удивленно посмотрел на девушку.
- Нуууу… ты из слизерина, а я гриффиндорка, – начала загибать пальцы Гермиона. - Мы заклятые враги с первого курса. Ты чистокровный волшебник, а мои родители обычные магглы, ведь еще совсем недавно ты называл меня грязнокровкой…
- Прости.
- Ты ненавидишь Гарри и Рона, а они мои друзья… - тут Гермиона запнулась и недоверчиво посмотрела на Драко. – Ты сказал, прости?
- Прости меня Гермиона, я был ослом. Я никогда не буду больше тебя так называть. Мне все равно, кто твои родители, меня интересует только их прекрасная дочь, – он взял ее за руки. – Которая, к тому же, так бессовестно меня околдовала.
Гермиона залилась звонким смехом и игриво ткнула его в грудь.
- Кто бы говорил, Мистер Серцеед.
Слизеринец посмотрел на нее и заулыбался, так искренне, как никогда. Сейчас, когда он был с ней, словно все тревоги и печали исчезли, растворились. Он знал, что эйфория продлится недолго, ровно до того момента, как он останется один. Но сейчас и здесь хотелось продлить этот миг настолько, насколько это было возможно.
- А что насчет Гарри и Рона? – не сдавалась девушка. – Ты оставишь их в покое?
Драко мысленно поморщился. Неужели нельзя просто наслаждаться друг другом, вопреки всем преградам? Нужно обязательно задавать вопросы, которыми абсолютно не хочется забивать свою голову сейчас. Вот теперь и про дружков своих вспомнила. Но, похоже, для нее это действительно важно и поэтому лучше ответить.
- И не надейся! – воскликнул слизеринец так, словно ему предложили обежать вокруг Хогвартса голышом. - Если я перестану их дразнить, то над кем же мне тогда издеваться? Это же так весело! – кажется, совершенно искренне удивился юноша.
- Значит для тебя это всего лишь забава? – усмехнулась девушка.
- Ну, конечно, - совершенно серьезно ответил Драко. – Если я перестану их задирать, то они в конец загеройствуют. Должен же кто-то спускать их с небес на землю грешную?
- И этот кто-то, я так понимаю, ты, - фыркнула девушка.
- Правильно. Они мне еще спасибо должны сказать, что я помогаю им не зазвездиться, - важно заявил юноша, подняв палец вверх.
Гермиона прыснула от смеха. «А он смешной! – подумала гриффиндорка. – По крайней мере может быть таким, когда хочет».
- О, Драко, ты такой благородный, оказывается, кто бы мог подумать? – все еще смеясь, ответила она.
Малфой, услышав свое имя, невольно задрожал, ближе притянул к себе Гермиону и прошептал ей на ухо:
- Мне нравится, когда ты называешь меня по имени.
Девушка игриво приподняла бровь и хитро блеснула глазами:
- Драаакооо… - подразнила она его томным полушепотом.
Ответом ей стал страстный поцелуй, который немного затянулся….

Глава 11

ГЛАВА 11. Зеркальное Слово.
- Мне нужно возвращаться… - с сожалением осознала девушка спустя некоторое время.
Мерлин побери! Как же она не хотела этого.
- Уже? – недовольно поморщился юноша. – Ладно, тогда придется отдать его тебе сейчас… - он достал из кармана пожелтевший лист бумаги, сложенный вчетверо, и протянул его Гермионе.
- Что это? – недоуменно уставилась на лист бумаги девушка.
- Это Зеркальное Слово.
Девушка поспешно развернула листок, обнаружив, что на нем абсолютно ничего нет.
- Зеркальное Слово? И что это значит? Я о подобном ничего не слышала, – Гермиона повертела пустую бумажку в руках.
- Естественно, - усмехнулся Драко. – Это последняя секретная разработка моего деда. Я нашел его в библиотеке нашего поместья и инструкции к нему. Видимо, отец ничего не знал об этом, так как это весьма ценная вещь, а он очень ревностно относится к семейным ценностям Малфоев.
- Да уж, это точно, твой отец и правда немного помешанный… - но увидев нахмурившееся лицо Малфоя, добавила, - Нет, я его ни в коем случае не осуждаю, у всех свои тараканы…
- Я и не отрицаю, – горько вздохнул юноша. - Отец действительно помешан на всей этой ерунде вроде чистоты крови, фамильных ценностях и Кодексе Малфоев…
- А что, есть такой Кодекс? – с интересом спросила Гермиона. – И что там написано?
- О, это скучный свод правил, как Малфои должны вести себя с волшебниками, в зависимости от их положения в обществе, даже привычки расписаны самым подробнейшим образом. Отец с младенчества вбивал их в меня, заставлял заучивать… - невольно окунулся в воспоминания юноша.
- Неудивительно, что ты был таким противным, - Гермиона с трудом подавила смешок.
- Но ладно, я отвлекся. В общем, это бумага предназначена для оповещения, - увидев непонимающее лицо девушки, Драко продолжил. – Точно такой же лист находится и у меня, и все, что будет написано на одной бумаге, немедленно появится и на другой. Это очень удобно. Если я захочу сообщить тебе что-нибудь важное, я просто напишу это на своем листе, а ты прочитаешь уже на своем.
- Ух, ты… - не смогла сдержать вздох восхищения девушка. – Волшебные смс-ки… Круто!
- Смс-ки? – теперь уже пришел его черед удивляться.
- Ну, это… когда переписываются через мобильные телефоны.
- Мобильные что? – опять не понял Малфой.
- Ладно, не бери в голову, я тебе потом как-нибудь объясню, - и, взглянув на бумагу, ответила. – Да вот хотя бы на этой доисторической аське.
- Аське? – еще сильней впал в ступор Драко.
Девушка прыснула от смеха.
- Чувствую, мне многое придется тебе объяснять. Ладно, суть Зеркального слова я поняла. Но как я узнаю, что ты мне написал? Там что, встроенный рингтончик есть?
- Ринг… кто? – совсем запутался слизеринец.
- Святой Мерлин, ты что, в пещере живешь? Не знать таких элементарных вещей!
- Я не обязан знать всякую чушь, созданную магглами! – вскипел Драко.
- Это не чушь и скоро ты сам это поймешь.
Малфой смешно надул губы и высоко поднял подбородок. «Какой он обидчивый!» - мысленно хихикнула Гермиона.
- Ладно, ладно, извини, – смилостивилась она. – Я забыла, что совсем недавно ты был воинствующим магглоненавистником и, конечно, тебя не интересовали какие-то там изобретения каких-то там магглов. Но я помогу, тебе теперь многое придется узнать, - успокоила она его.
Малфой перестал дуться и обреченно вздохнул.
- И все-таки, как я узнаю, что ты мне написал? – переспросила гриффиндорка.
- Очень просто. На верхней стороне листа будет высвечиваться слово «Письмо». Увидев это, ты просто развернешь его и прочитаешь. После прочтения листок нужно сложить и оно само очистится, как у тебя, так и у меня. Таким образом, и я буду знать, что ты его прочла.
- Да, очень удобная вещь, – признала Гермиона. - Можно общаться на расстоянии, особо не тревожась за конспирацию. Все-таки я не думаю, что нам стоит светиться вместе. Мои друзья вряд ли обрадуются этому, да и у тебя могут быть проблемы.
- Какие, например? – полюбопытствовал Драко.
- А как же твоя репутация негодяя?
- О, мисс Грейнджер беспокоится за мою репутацию, - расхохотался Малфой. – Это так трогательно.
- Вот еще! Я больше за свою репутацию беспокоюсь, когда меня застукают с этим самым негодяем. – Невинно захлопала ресницами гриффиндорка.
- Вредина! – восхищенно округлил глаза Малфой. – Какая же ты, оказывается, вредина!
- А как же, - насмешливо показала ему язык волшебница. – У меня учитель хороший. Просто специалист в этой области!

ГЛАВА 12. Предупреждение.

После самого первого свидания Гермионы и Драко прошло около недели. На глазах у всех они больше не общались, но на тайные свидания ходили часто. Зеркальное Слово оказалось поистине чудом. Благодаря нему они и назначали свои встречи.
Воскресенье. Драко проснулся от стука в окно. Неохотно открыв глаза, он увидел сову, которая таранила стекло своим клювом. Он спешно встал с кровати и подошел к окну. Сова влетела в комнату с громким уханьем и спикировала на письменный стол. Слизеринец отвязал письмо и, угостив почтальона печеньем, торопливо развернул пергамент.
«Драко. До меня дошли слухи, что ты водишься с грязнокровкой. Как это понимать?! Я был в ярости, узнав это! Хорошо еще, что до Темного Лорда слухи не дошли. Я сделал все, чтобы никто больше об этом не узнал. Вспомни, кто ты! Не позорь честь нашей семьи, Малфои не марают себя связью с грязнокровками. Немедленно прекрати с ней всякое общение и помни, что в скором времени ты станешь одним из нас.
Люциус Малфой».
Драко в ужасе распахнул глаза, вновь и вновь перечитывая текст письма. Страх, липкий, пронизывающий, переходящий в ужас, обуял его сознание. Ноги, руки словно онемели, на лбу появилась испарина, сердце испуганно забилось. «Не может быть! Откуда он узнал?! – от страха мысли путались в голове. - Мы ведь были аккуратны». Лихорадочно соображая, откуда и как, Драко метался по комнате, как тигр в клетке. И тут он кое-что вспомнил.
Вбежав в гостиную, Малфой резко схватил за руку девушку, сидевшую на диване, и потащил за собой, больно стиснув ей запястья. Девушка кричала, вырывалась, требовала объяснить, что он делает, но он продолжал тащить ее к себе. Наконец, дойдя до комнаты, слизеринец бросил ее в сторону кровати и запер дверь, предварительно произнеся заклинание, заглушающее звуки.
- Драко! Что ты себе позволяешь?! – заорала Панси, пока он закрывал дверь. – Если хотел поговорить, мог бы просто попросить!
Сев на кровать, она огляделась и уже спокойно продолжила:
- А может, ты по мне соскучился? – игриво усмехнулась девушка. – Я тоже по тебе скучала, Драко! – она подобострастно изогнулась, призывая его подойти к ней.
И он подошел. А потом схватил за горло, отчего глаза девушки полезли на лоб.
- Драа..кх..ко…отпу..кх..пусти… - выдавила полузадушенная Панси.
Драко неохотно ослабил хватку и, приблизив свое лицо к ней вплотную, прорычал:
- Отвечай, дрянь. Отвечай! Это ты написала моему отцу о Грейнджер?!
- Н…нет…
- Врешь! Думала, я не узнаю?! – заорал юноша.
- Отпу…сти…
Продолжая злобно сверлить ее взглядом, он отошел и, схватив со стола письмо, бросил его сокурснице.
- Читай!
Панси принялась одной рукой растирать пострадавшую шею, а другой взяла письмо, брошенное на кровать. Пробежав глазами по пергаменту, она посмотрела на Драко равнодушным взглядом.
- Здесь ни слова обо мне, – подчеркнуто спокойно ответила девушка. – К тому же, твой отец, насколько я знаю, скрывается от Авроров и его местоположение неизвестно.
- Не держи меня за идиота, Панси. Твой отец, как и мой, находится в армии Темного Лорда, ты передала сообщение через него.
- Это ни о чем не говорит, письмо мог написать любой из слизеринцев. У многих из них отцы находятся в подчинении Сам Знаешь Кого. А насколько я помню, ты прилюдно с ней целовался, - на этих словах она злобно сверкнула глазами, - и свидетелей тому было много.
- Все это так, - рассудительно ответил Драко, - но ты о кое-чем забыла.
Девушка изогнула бровь и ожидая продолжения.
- Сова. – Коротко ответил Драко. – Именно та, которая приносила тебе письмо от твоего отца, я ее запомнил. А теперь скажи мне, тварь, с чего ты взяла, что имеешь право лезть в мою жизнь?!
- Ты меня подловил, – иронично хмыкнула девушка, признавая свое поражение. - Я действительно об этом не подумала, а нужно было, в крайнем случае, я могла бы воспользоваться совой Блейза, – пустилась в размышления девушка. - Но, неважно. Даже если это я, то что? Убьешь меня или будешь пытать? – криво усмехнулась девушка. – В любом случае, это докажет только то, что твой отец прав.
Внутри Драко кипела ярость, губы сжались в тонкую линию, глаза метали испепеляющие взгляды на девушку, под кожей заходили желваки. Но Панси ничуть не испугалась, и, обойдя его со спины, прошептала ему на ухо:
- Ты прирожденный Пожиратель Смерти, Драко! И с этим ничего не поделаешь. Ты можешь спокойно использовать одно из непростительных заклинаний, тебя готовили к этому. Совсем скоро мы вольемся в ряды Темного Лорда. И тогда весь магический мир ждет война – кровопролитная, беспощадная. Уверен ли ты, что сможешь направить свою палочку на людей, с которыми когда-то учился, общался и, возможно, даже дружил? Взять хотя бы эту грязнокровку, - хищно оскалилась девушка. – Сможешь ли ты убить ее, если Темный Лорд прикажет? Не дрогнет ли твоя палочка?! Ответь мне, Драко, ты сможешь?!
Его словно окатили холодной водой, он стоял в оцепенении, не в силах ей ответить.
- Подумай над моими словами хорошенько. Пришло время определяться, на чьей ты стороне. Середины не будет, запомни это! – оставив Малфоя наедине со своими мыслями, она произнесла «Алохомора!» и покинула комнату.

ГЛАВА 13. Ложное предательство.

Прошел уже час. Драко все еще не мог пошевелиться. Он сидел на кровати, обхватив голову руками. Слова Панси до сих пор звучали в мыслях. Он не готов к этому. Да, он знал, какую судьбу ему готовили, и раньше казалось, что времени - более чем достаточно. Но он чудовищно ошибался. Выбирать придется здесь и сейчас. Настала пора определяться.
Юноша достал Зеркальное Слово и принялся писать:
«Гермиона, нам нужно поговорить, это очень срочно. Жду тебя в 9 часов, кабинет за картиной «Рыцаря без головы*». P.S. Целую, твой Драко».
Конечно, не имело смысла подписываться, но есть еще такая вещь, как привычка. Недавно, во время обходов он обнаружил эту комнату. Там, в основном, занимались первогодки, реже - второгодки, а после занятий дверь запиралась и больше никто туда не заходил. Его-то и облюбовал Драко для тайных встреч. Подождав еще немного, он обнаружил, что письмо уже прочитано.

Сегодня должен был состояться матч по квиддичу. Рон очень хотел, чтобы Гермиона пришла за них поболеть, и покрасоваться перед ней, конечно. Он постучал в комнату к девушке. Дверь была не заперта и легонько приоткрылась. Гриффиндорец робко заглянул в комнату:
- Герми. Ты здесь?
Пройдя в комнату, он никого там не обнаружил. Уже собираясь уходить, его взгляд упал на стол. Там лежал небольшой сверток бумаги, на котором явственно что-то мерцало. Подойдя ближе, он отчетливо увидел надпись «Письмо». Слово мигало несколько секунд и перестало, однако надпись никуда не делась. Рон взял в руки письмо, повертел в руках пожелтевший лист бумаги, но не увидел ни адресата, ни получателя. Его распирало любопытство и, воровато оглянувшись, он все-таки развернул свернутую вчетверо бумагу.
Письмо выпало из рук, а следом чуть не упал и Рон. Гриффиндорец еле сдержался от крика, судорожно хватая ртом воздух. Застонав от гнева, он поднял послание и сложил обратно. Не обнаружив там слово «Письмо», которое раньше, несомненно, было, Рон очень удивился и снова развернул. Чудеса! Письма как не бывало: ни строчки, ни слова, только абсолютно чистый пергамент. Подумав еще немного, он положил Зеркальное Слово в карман и вышел из комнаты.
- Гермиона!
Девушка направлялась себе в комнату, когда услышала свое имя. Это был Рон.
- Я как раз тебя искал! У нас сегодня матч против Равенкло, ты придешь?
- Разумеется, - ответила девушка, - во сколько начало?
- В шесть, не опаздывай!
- Хорошо, удачи вам с Гарри.
- Спасибо, Гермиона! – радостно обнял ее за плечи Рон так, что девушка с трудом высвободилась. Парень лишь смущенно улыбнулся.
Драко пришел в назначенное время в кабинет. Он ждал очень долго, но Гермиона так и не появилась. Слизеринец вновь написал ей. Письмо было прочитано, но ответа не было.
«Странно, - подумал Драко. - Раньше она предупреждала заранее, что не сможет прийти. А теперь даже не отвечает».
Прождав целый час он решил, что гриффиндорка уже не придет, и отправился в сторону подземелий. На сердце было неспокойно, он чувствовал, что это неспроста. Вероятно, что-то произошло. Что-то такое, отчего девушка не может или не хочет отвечать. Мысли потекли одна за другой, пытаясь понять, уловить причину.
Завернув за очередной угол, Драко застыл на месте. Сердце ухнуло вниз, едва завидев знакомую фигуру. Метрах в десяти от него стояла Гермиона вместе с Роном Уизли. Шокированный слизеринец торопливо спрятался за стеной и стал наблюдать. А посмотреть как раз было на что: Рон обнимал девушку за талию и что-то нашептывал на ухо, а та, в свою очередь, мило улыбалась и глупо хихикала. Первым желанием чистокровного волшебника было немедленно выскочить и прибить вонючего Уизли, посмевшего лапать его девушку. Но реакция Гермионы ошеломила Драко еще больше - она заигрывала с рыжеволосым, ни сколько не смущаясь. Не успел Малфой опомниться, как в следующий момент Грейнджер целовала Уизли.
Ярость закипела в груди, словно раскаленная магма и требовала выхода наружу, брови сошлись на переносице, челюсть неприятно скрипнула. Не в силах больше смотреть на влюбленную парочку, Драко зашагал прочь.
- Тебе обязательно было это делать??! – зашипел Рон, как только девушка перестала его целовать.
Она только фыркнула.
- Ты должен быть счастлив, ведь тебя только что поцеловала девушка твоей мечты.
- Да, но только ты - не она! – продолжая возмущаться, парень яростно вытирал губы рукавом. – И зачем я вообще на это согласился?! Ради Мерлина, за что мне все это?!
- Прекрати орать! - зашипела девушка, которую, несомненно, задело, что кто-то недоволен ее поцелуем, тем более жалкий Уизли! – Будто я горела желанием тебя целовать! Мне пришлось! Иначе бы Малфой не поверил!
- На поцелуй уговора не было, - уже более спокойно пробурчал Рон. – Скажи, Панси, а когда ты снова станешь собой? А то как-то не непривычно разговаривать с тобой, а видеть Гермиону…
- Думаю, уже скоро, - хмыкнула Паркинсон. - Действие зелья заканчивается. Все-таки не ожидала, что он так долго прождет свою грязно…
- Не смей!
- «Подружку», – невозмутимо закончила она. – Все, Уизли, ты можешь идти. Мы все сделали как нельзя лучше. После такого он даже близко к ней не подойдет. От тебя требуется одно - не подпускать к нему Гермиону. Ну, а я пойду утешать Драко, - лицо коварной слизеринки украсила многозначительная улыбка.

* - будем считать, такая картина есть в Хогвартсе.))

ГЛАВА 14. Выбор сделан.

Шагая в родные подземелья, она думала. Думала с гордостью о том, что весь план целиком и полностью ее заслуга. Ей повезло только в том, что она встретила Рона по пути в гостиную Слизерина. В глазах фанатический блеск, лицо перекошено от злости, в руках палочка. Этакий маньяк-убийца. Панси удалось его задержать и расспросить. Он, конечно, долго упирался. И порывался пойти разобраться с «мерзким слизеринским хорьком». Но слизеринка была отнюдь не дурой и примерно догадывалась, по какой причине так взвинчен Рон. И потому просто спросила напрямую: «Это как-то связано с Драко и Грейнджер?». Рон очень удивился осведомленности девушки и подтвердил ее опасения. Разумеется, она догадывалась, что эти двое встречаются дальше, и теперь все стало на свои места. А та бумажка, которую Рон чуть было не выбросил в гневе, являлась всему объяснением. Вот как, значит, они умудрялись видеться и оставаться никем незамеченными. Панси сразу же прикарманила ее себе: уж она-то понимала, насколько ценна эта вещь.
В голове слизеринки возник коварный план, и она изложила его Уизли. Конечно, он сначала взбесился и орал, что не собирается никого обманывать, тем более таким мерзким способом, что он просто сейчас пойдет и размажет Малфоя по стеночке. Панси стоило огромных трудов его отговорить. Она знала о симпатии Рона к Гермионе и надавила на больное место. Волшебница терпеливо объясняла гриффиндорцу, что даже если он сейчас устроит свое маленькое правосудие, в чем она сильно сомневалась, поскольку Малфой, скорее уж, сам закатает его в асфальт, то все равно не добьется ровным счетом ничего. Они как встречались раньше, так и будут продолжать дальше. Мнения Уизли никто не спрашивал. Под конец Панси спросила его в лоб: «Так ты хочешь или нет, чтобы они больше не виделись?» После этого Рон немного смутился и буркнул что-то вроде: «Все равно у нас ничего не выйдет…» Панси пообещала ему, что если все пройдет удачно, Драко никогда больше не потревожит Гермиону. Рону нужно всего лишь чуточку подыграть ей, ну и достать один волосок Гермионы для Многосущного Зелья. Рон неохотно, но все-таки пообещал ей достать волос подруги. А Панси, тем временем, отправилась в кабинет профессора Снейпа, дабы «одолжить» это самое зелье, или проще говоря – украсть.
Рон все-таки нашел Гермиону и пригласил ее на квиддич, что собственно собирался сделать с самого начала. Потом он неожиданно заключил ее в объятия и под шумок незаметно выдернул один волосок. Выпустив девушку, Рон смущенно улыбнулся, глядя, как подруга недоуменно уставилась на него. А потом оставалось только подождать Малфоя в назначенное им время и разыграть влюбленную парочку. Хотя поцелуй, конечно же, не входил в их планы изначально… Гриффиндорец уже начал жалеть, что вообще согласился на весь этот фарс. «По крайней мере, между ними теперь точно все кончено», – успокоил себя друг золотого мальчика.
Вообще-то Панси сначала предлагала показать такое же шоу и Гермионе, для надежности. Но Рон отверг эту идею сразу же. При мысли, что ему придется превратиться, хоть и ненадолго, в ненавистного слизеринца, он злобно зарычал, а уж о том, что ему придется обмануть Гермиону и говорить не приходится. Драко - пожалуйста, но Гермиону ни за что. Панси на это заявление только фыркнула и философски пожала плечами, мол: «хозяин барин, но только все равно так было бы намного надежнее».
Гермиона металась по комнате, как угорелая, разыскивая Зеркальное Слово. Она помнила, что оставляла его на столе, но оно каким-то чудесным образом испарилось. Перевернув комнату вверх дном, так и не найдя заветный листок, девушка устало опустилась на стул размышляя, куда же оно могло деться.
Панси застала Драко, сидящего возле камина. Он смотрел на язычки пламени красными немигающими глазами и поглощал бутылку огневиски, которая была уже наполовину пуста. Встав напротив юноши, девушка попыталась вырвать пойло из руки слизеринца, но цепкие пальцы Малфоя крепко держались за пьянящую жидкость, словно утопающий за соломинку. Паркинсон тяжело вздохнула и уселась рядом. Он, конечно, должен был расстроиться, но девушка вовсе не хотела, чтобы парень спился с горя.
- Что-то случилось? – спросила она нарочито равнодушным тоном.
- С чего ты взяла? – не менее равнодушно ответил он.
- Неважно выглядишь.
Малфой только усмехнулся. Сейчас это волновало его меньше всего.
– И что же ты отмечаешь, интересно? Не припомню сегодня никакой значительной даты, – осадила Панси однокурсника.
- О-о-о… - печально протянул Драко, - сегодня величайший праздник… даже два…. День Предательства и мой второй День Рождения. А что, ты разве не знала? - Драко постепенно начал пьянеть.
- День Предательства, говоришь? - слизеринка сделала вид, что заинтригована. – Скажи-ка, а не связано ли это с Грейнджер?
Малфой поджал губы, но промолчал, на что Панси удовлетворенно улыбнулась.
- Ха! Так я права? Надеюсь, ты сделал соответствующие выводы и теперь сто раз подумаешь, прежде чем связываться с грязнокровками? - Девушка праздновала победу, ее план был безупречен. – А что это за бред насчет второго Дня Рождения? – спохватилась она.
- Нееет… это не бред, – пьяным голосом возвестил он ее. - Сегодня мой второй День Рождения! Потому что старый Драко - беспечный мальчишка, сегодня умер. Вместо него родился новый – Настоящий Пожиратель Смерти! – выделил он каждое слово. – Я сделал свой выбор…

ГЛАВА 15. Нежданный союзник.

Гермиона ходила сама не своя. Она потеряла вверенную Драко ей вещь, отчего, мягко говоря, было не по себе. Плюс ко всему, она никак не могла связаться с Драко, и что самое странное, он ее почему-то избегал. Кажется, он и вовсе перестал ходить на занятия. По крайней мере, ни завтракать, ни обедать, ни ужинать он так и не пришел. Гриффиндорка мерила комнату шагами, нервно кусая губу, когда к ней зашел Рон.
- Привет Герми… С тобой все в порядке?
Девушка даже не взглянула на друга, рассеянно ответив:
- Все в порядке…
- Ты чем-то взволнована, - утвердительно сообщил он.
- Нет, нет… все хорошо… все в порядке… - как молитву повторяла она. Наконец, отвлекшись от раздумий, девушка соизволила повернуться к другу. – Что-то случилось?
- Нет, я просто зашел позвать тебя на ужин…
Гермиона опять задумалась, да так, словно ее позвали не на самый обычный ужин, а, как минимум, сделали предложение руки и сердца… В голове сумбурный хаос, мысли в поисках причины, думать логически уже не получается, кажется, что голова сейчас лопнет, треснет по швам. А в голове четко бьется только одна мысль: «Драко, Драко, Драко…».
Рон нахмурился, поведение подруги было нестандартным. С ней явно что-то происходило. Он догадывался, в чем дело, но упорно гнал прочь свои домыслы. Гриффиндорец все же не был так глуп, каким считали его многие. Просто он привык открыто и ясно озвучивать свои мысли, чаще всего, даже не думая заранее, стоит ли говорить вообще… Потому-то и слыл в обществе простачком.
- Ну, так ты идешь? – не выдержал парень.
- А? – словно очнулась Гермиона. – Да, да… уже иду.
Утро было мучительным, поскольку Драко мучило жуткое похмелье. Он еле смог пошевелиться. Превознемогая себя, ему все-таки удалось принять вертикальное положение, тут же пожалев об этом. Мозги мигом взбунтовались, а голова грозила расколоться на две части. Придерживая больную голову рукой, Драко кое-как добрался до графина с водой. Дрожащими руками налив себе стакан, он с шумом стал глотать спасительную жидкость. Стало немного легче, и на ватных ногах волшебник отправился в ванную комнату приводить себя в порядок. «Мерлин подери! - мысленно выругался Драко. – Надо с этим завязывать. Так и спиться недолго…» Посмотрев на свое отражение в зеркале, он невесело ухмыльнулся самому себе. В сегодняшнем отражении не осталось ни следа от всегда идеально-безупречного и изящного Слизеринского Принца, покорителя женских сердец. Он запустил себя до неузнаваемости. Из зеркала на него смотрел юноша с трехдневной щетиной, волосы неаккуратными колтунами свисали на бледное лицо, глаза испещрены кровавыми прожилками, а под ними глубокие круги, почерневшие со временем. Он весь осунулся и ссутулился. В общем, вид не ахти.
В последнее время Малфой держался на волоске. Редко выходил наружу, ходил только на серьезные предметы, вел ночной образ жизни и много пил. Панси в ужасе смотрела на это, но молчала. А вчера еще и Снейп попросил задержаться после уроков и устроил своему крестнику промывку мозгов. Просил прекратить пьянки и взяться за ум, на что Драко лишь грустно улыбнулся и ответил:
- Просто я хочу успеть пожить, прежде чем стану одним из них…
- Драко, на этом жизнь ведь не заканчивается.
- Вы же понимаете, о чем я, - укорил слизеринец профессора. – Я не представляю такую жизнь для себя. Это все равно, что стать марионеткой в чужих руках. Я больше не буду принадлежать себе, я стану бездушным инструментом, который только исполняет волю своего господина. Я буду пытать, мучить и УБИВАТЬ! – под конец речи его голос сорвался на крик.
Драко устало опустил голову, профессор же посмотрел на него туманным взглядом, а потом подошел к шкафу и вытащил на свет бутылочку Мартель. Малфой даже не успел удивиться, как в его руке оказался стакан бренди. И тут Драко прорвало - ему так давно хотелось высказаться, поделиться тем, что накопилось у него на душе… Северус слушал внимательно, лишь время от времени подливая горячительный напиток. Драко хоть и был пьян, но ему хватило ума не трепаться о Гермионе.
Снейп долго молчал, глядя на своего крестника, прежде чем сказать:
- Я не осуждаю тебя, Драко. Если ты решишь не становиться Пожирателем, то так оно и будет, – голос профессора был на удивление спокойным.
- Но как? Я же записан туда с самого рождения, Мерлин подери?! За меня уже давно все решили! – Малфой разошелся не на шутку.
- Драко, у тебя есть собственная голова на плечах, и только тебе решать, на чью сторону становиться.
- Но я уже сказал, что буду Пожирателем Смерти!
- Плевать! – вдруг рявкнул на него Снейп. – Пока у тебя на руке нет метки, ты никому ничего не должен!
Малфой удивленно посмотрел на своего учителя. Да уж, этот человек был полон сюрпризов. Если раньше Драко и сомневался, на какой все-таки стороне профессор Снейп, то теперь знал наверняка. И в отличие от его отца, тот поддержит его в любом случае.
Панси сидела за столом и что-то писала. Бумага под пером яростно скрипела. Девушка явно нервничала и сильно хмурилась. Вот уже несколько дней Драко напивался до чертиков. Она пыталась повлиять на него, но тщетно. А один раз Малфой даже написал Гермионе. Когда Панси прочла его писанину в Зеркальном Слове, то позеленела от злости. Он писал, что не держит на нее зла и уважает любой ее выбор. Он просил Гермиону хотя бы иногда вспоминать о нем и что ему никогда и ни с кем не было так хорошо, как с ней. После этого слизеринка принесла Зеркальное Слово Драко, сказав, будто Гермиона передала его и сообщила, что больше не хочет иметь с ним ничего общего. Драко в момент переменился в лице и, отняв у сокурсницы заветный листок, заперся в своей комнате почти на сутки.

- Мой Лорд, – высокий светлый мужчина склонился перед своим господином.
- Люциусс, - прошипел в ответ Воландеморт, сжимая пальцами подлокотники сиденья. – Мне нужно с тобой поговорить.
Малфой с готовностью приготовился слушать человека, которого уважал и боялся одновременно.
- Недавно мне принесли донесение о твоем сыне. Надо сказать, меня это весьма огорчило…
Пожиратель невольно съежился под взглядом своего господина и побелел от страха. Но Малфои всегда славились тем, что могут оставаться спокойными и держать себя в руках в любой ситуации. Его голос даже не дрогнул.
- Не волнуйтесь, Мой Лорд, меры уже приняты. Я получил недавно письмо от дочери Теренса Паркинсона. В нем она сообщает, что Драко принял правильную сторону.
- Вот и отлично. Ты ведь понимаешь, отказов я не принимаю…

ГЛАВА 21. Предатель крови.

***
- Ну здравствуй, грязнокровка, - хищно оскалился юноша, презрительно усмехаясь.

Гермиона почувствовала, как внутри все оборвалось. Надежды разбились в дребезги тысячами осколков, устремляясь прямо в сердце. Ошарашено глядя на него, она не смогла произнести ни звука - слова словно застряли в горле.

Еще один презрительный смешок.

- Да, я сказал «грязнокровка», - подтвердил свои слова юноша. – Что с тобой? Тебя это удивляет? Но ведь это же так. Или ты уже забыла, кем являешься, возомнив себя настоящей ведьмой?!

Гриффиндорка отшатнулась от его слов, как от пощечины.

Продолжая скалиться, он приблизил свое лицо к испуганной девушке и медленно, смакуя каждое слово, продолжил:

- Ты – позорное пятно на фоне всего магического мира. Ничтожество. Грязь под моими ногами. Такие, как ты, не имеют права существовать.

- Драко… - испуганно прошептала девушка. – Зачем ты так? Прекрати… пожалуйста… - С ресниц сорвалась слеза.

ШЛЕП! Резкий удар по щеке, голова мотнулась в сторону, стряхивая остатки слез. Гермиона охнула от неожиданности, в глазах зарябило.

- Не смей меня так называть! Не смей! Ты – ничтожество, - зарычал в бешенстве юноша. – Для тебя я - Малфой!

В холодных серых глазах плескалась жестокость, ненависть и жажда убийства. Еще никогда гриффиндорка не видела их такими. Даже когда он пытал Блейза круциатусом. Презрительные, холодные, насмешливые и даже счастливые… но никогда жестокие.

Гермиона почувствовала жгучую обиду, глаза заволокло слезами. Ей хотелось закричать: «Нет! Это неправда! Это не ты! Так не бывает!». Происходившее закружило голову своей невозможностью, казалось, что все это только сон. Но боль от удара отрезвляла своей реальностью.

- Ах да… - юноша пошарил по складкам мантии у растерянной девушки. – Совсем забыл…

Момент. И палочка старосты уже в его руках. Гермиона проводила ее рассеянным взглядом, запоздало понимая, что теперь не сможет даже защищаться.

- Тебе это не понадобится. – Зло сверкнул глазами слизеринец, ломая палочку пополам.

Послышался сухой треск дерева. И вот уже ее палочка валяется у ног человека, которому она доверяла… которого любила… Девушка почувствовала, как в груди закипает ярость: он сломал ее палочку, которая семь лет служила ей верой и правдой. Казалось с уничтожением ее палочки, он отнял часть ее души.

- Круцио.

В голове что-то щелкнуло, в сознание словно впустили тысячи голосов, все они кричали, что невозможно было различить слова – они сливались в один большой вопящий гул, усиливающийся ежесекундно, отдаваясь в каждой клетке невыносимой болью.

Схватившись за голову, девушка закричала, не в силах выдержать ужасные муки, в глазах поплыли черные круги, мир потерял равновесие и девушка оказалась на полу. Волшебница судорожно сжимала уши руками, в надежде прекратить этот гул, сводящий ее с ума. Это был не настоящий звук, а лишь его подобие. Когда заклинание активируется, оно воздействует на мозг и тогда нервные клетки сотрясаются от боли, треща по швам и разрываясь, создавая ощущение гула в голове. И через всю эту какофонию боли она ясно слышала голос, продолжавший издеваться над ней.

- Ты заслужила это. – Надменно произнес он. – Заслужила хотя бы тем, что вообще посмела называть себя ведьмой. Ты – грязное отродье и место твое на помойке.

Произнося свою давно заготовленную речь, парень незаметно для себя ослабил заклинание, пересилив которое девушка смогла произнести слабым шепотом:

- Тогда зачем…

Юноша посмотрел на нее удивленно.

- Зачем? Что за глупый вопрос. Да потому что мог! – парень ехидно оскалился. – Я просто играл с тобой, идиотка. А ты мне так легко поверила…

Из глаз гриффиндорки покапали слезы… «Неужели, это правда...».

- Мне хотелось заставить тебя страдать еще больше, чтобы ты сгорала от любви ко мне, доверяла, как самой себе. А когда это удалось, я легко заманил тебя в ловушку. Ты была просто моим заданием. Я должен был внушить тебе доверие, а потом уничтожить, как таракана. Знаешь, это было так легко, что даже смешно становится. Я просто поманил тебя пальчиком, и ты прибежала по первому же моему зову.

Из-за постоянной невыносимой боли Гермиона не могла больше говорить, заклинание сводило ее с ума и теперь уже мысли путались: думать о чем-то, кроме всезаполняющей боли в голове, не получалось.

Парень, видя это, неохотно прервал свое заклинание. Не годится, чтобы жертва сошла с ума раньше, чем он наиграется.

Гул вдруг исчез, оставляя после себя мучительную слабость. Во рту пересохло, реальность плыла перед глазами. Взгляд блуждал по предметам в попытке сфокусироваться - она слишком долго находилась под заклинанием и девушке потребовалась целая минута, чтобы прийти в себя окончательно.

- Значит, все это было ложью – наши встречи, поцелуи, признания?... – Ее голос прозвучал слишком жалобно и ей хотелось за это себя придушить. «Только не показывать перед ним свою слабость, только не показывать свою слабость… Он не увидит меня сломленной. Я не доставлю ему такого удовольствия!».

- А ты это только поняла? – заржал юноша. – Знала бы ты, как мне было противно даже дотрагиваться до тебя, а уж целоваться… брррр… - передернул плечами слизеринец. - Каждый раз, после наших встреч я бежал скорее в душ, чтобы смыть с себя остатки твоих грязных прикосновений.

Слова, произнесенные Малфоем, были даже хуже Круциатуса, они пронзали ее душу и рвали на мелкие кусочки. Как она могла быть такой слепой? Как она не поняла, что это всего лишь обман? Как она могла такое не заметить?... стоп. Если это правда, то почему, когда они встречались, его глаза искрились счастьем, а поцелуи были так нежны и страстны, руки бережно держали ее ладони, согревая холодными ночами… В них не было фальши, все было по-настоящему, такое невозможно подделать.

- Я не верю тебе, ты лжешь, – ответила ему гриффиндорка. Она была еще слаба, и голос немного дрожал, но он был полон решимости.

- Что? – опешил парень от такого ответа. – Неужели ты до сих пор сомневаешься, что это правда? Может, мне снова отрезвить тебя Круциатусом?! – уставил на нее палочку юноша.

- После всего, что между нами произошло, я просто отказываюсь в это верить. Твои руки не лгали, когда ласкали меня, губы, когда целовали, глаза, когда пожирали, и та ночь любви… Неужели ты все забыл, Драко?

Парня аж затрясло от злости, он побелел еще больше и, не сдерживая себя, заорал:

- Круцио!

К девушке снова вернулась та боль, от которой она только начала отходить. Из завесы физической боли она услышала, как парень кричит ей:

- То, что я с тобой переспал, еще ничего не значит! Ты, грязная шлюшка!!! Поняла меня?! Ничего не значит!!!! – слизеринец был в ярости, он уже даже не кричал, а истерично вопил.

Малфой продолжал ее пытать, но заклинание снова пришлось остановить, чтобы она могла ему ответить.

Как только боль отступила, Гермиона с трудом подняла на него свою голову и взглянула на него туманными глазами:

- Кто ты?

- Что? Ты что уже сошла с ума и не узнаешь - кто я? - От удивления парень даже посмотрел на свою палочку, затем перевел взгляд на девушку, снова на палочку, на девушку…

- Ты не Малфой, – заявила гриффиндорка уверенным тоном. – Кто ты?

У Панси остановилось дыхание. «Она что, догадалась? Но как?». Решив узнать, в чем же она прокололась, продолжила играть свою роль.

- О чем ты, грязнокровка? Ты совсем спятила, раз не узнаешь меня? Это же я – Малфой.

- Нет, - все еще слабым, но твердым голосом продолжала волшебница, - ты – не он. В первый раз я подумала об этом, когда увидела твою палочку, она совершенно не похожа на палочку Драко. Но окончательно я убедилась, когда ты подтвердил, что спал со мной. Чего на самом деле не было и настоящий Малфой непременно сказал бы об этом.

Панси в ответ расхохоталась.

- Черт… ахахаха… А я ведь и правда повелась… - все еще смеясь выдавила она.

- Повелась? Так ты девушка? – удивилась грифиндорская староста.

- Да. Может, удивишь меня еще раз и скажешь кто я?

- Панси?

- Браво! – задорно похлопала в ладоши слизеринка. – Ты правда Всезнайка, как все говорят.

- Тогда к чему весь этот маскарад?

- Чтобы обмануть тебя, разумеется. – Развела руками Паркинсон. – Но раз уж мой план провалился и ты меня раскусила, притворяться больше нет смысла. Должна признать, это было убедительно, черт побери. Я и правда на минуту поверила, что между вами что-то было.

Первым чувством гриффиндорки было облегчение – это был не Драко. Но вторым чувством волнение - где сейчас слизеринец?

- Что с ним? Он жив?

Панси снова рассмеялась.

- Да жив он, жив. Правда, ненадолго. На твоем месте я бы больше за себя волновалась. – Видя немой вопрос в глазах своей жертвы, она неохотно продолжила. – Итак, грязнокровка, раз уж ты меня разоблачила, я думаю, ты имеешь право узнать все перед смертью. Так слушай же…

***
Как только дверь за Панси закрылась, Люциус наложил на дверь заглушающее заклинание и запечатал, затем повернулся к застывшему сыну.

- Ну что, сынок, поговорим? – обманчиво-ласковым тоном вопросил он.

Юноша молчаливо взирал на него. В глазах читался страх и непонимание, но губы все еще не могли шевелиться, поэтому парень молчал.

- Так не пойдет. Мы так давно не виделись, а тебе даже сказать нечего отцу. Ай-яй-яй, - саркастично поцокал языком Малфой.

Подойдя к сыну, он аккуратно вытащил из кармана его брюк палочку, до которой слизеринец не дотянулся буквально на сантиметр.

- Это я изымаю во избежание бесполезного сопротивления, - противно усмехнулся Пожиратель.

Забрав палочку сына, Люциус не удовлетворился этим, а продолжил обыск.

- Где твоя вторая палочка? – спросил он, продолжая шарить по мантии сына. – Ааа, вот и она.

Обе палочки он бережно сложил в карман и только теперь снял с Малфоя заклинание. Драко почувствовал, как к телу возвращается свобода, незримые оковы спали и теперь он мог двигаться.

- Молодец, сын. Все как я учил, - скупо похвалил парня Пожиратель. – Вторая палочка всегда должна быть при себе и надежно спрятана. Ты помнишь, для чего это?

Теперь, когда Драко мог говорить и двигаться, он все же остался стоять на месте. Палочка отца смотрит прямо на него, а его собственное оружие у него изъяли. Одно неверное движение и слизеринца поразит заклинанием и не факт, что это не будет Авада.

- Да, - хрипло произнес юноша, чувствуя сухость во рту от волнения. – Первая палочка для обычных заклинаний, она всегда должна быть под рукой и о существовании оной знают все. Вторая только для запрещенных заклинаний вроде Круцио, Империо и Авада Кедавра, - слизеринец чувствовал себя неуютно под колким взглядом Люциуса. Он выдавал ему давно заученный текст, много раз повторяемый его отцом, и сейчас он словно вернулся в то время, когда был еще сопливым юнцом. – Это необходимо для того, чтобы не попасться аврорам. Когда они будут проверять мою обычную палочку, то не найдут в ней применения запрещенных заклинаний, так как о существовании второй палочки они не имеют понятия, то и репутация остается незапятнанной.

Малфой-старший слушал, благосклонно кивая головой.

- Верно. А еще, если твою палочку выбили Экспелиармусом, для всех будет сюрпризом появление в твоей руке второй. Неожиданность в реальной схватке решает многое.

- Если все это так, то почему ты так легко попался аврорам? – задал давно мучивший его вопрос сын.

- Такова была воля Темного Лорда. Он призвал меня к себе на службу и я не смел его ослушаться.

- И ты считаешь это правильным?

- Да, и я тебе сейчас покажу почему. Круцио. – Эти слова прозвучали как досадная обязанность и были произнесены холодным бесцветным тоном.

Парень вздрогнул от неожиданно нахлынувшей боли, пошатнулся, но не упал. Как ни странно, боль была не такой сильной – скорее, это был слабый вариант Круциатуса. Но гул в голове все же не давал сосредоточиться, бил по нервным клеткам и заставлял парня покачиваться из стороны в сторону, хватаясь руками о парты. Голос отца врывался в его сознание неспешным потоком, казалось, говоривший находится не в этой прострации.

- Правильно. Потому что за непослушанием всегда следует наказание. Это всего лишь маленькая демонстрация, я даже не стал применять Круцио в полную силу. Будь уверен, если я запущу в тебя им хоть наполовину мощнее, то ты будешь ползать у меня в ногах и молить о том, чтобы я это прекратил.

Пытки продолжались, не прекращаясь ни на секунду, у слизеринца все плыло перед глазами, мир потерял реальность, сосредотачиваясь на его собственном сознании. Однако слова отца продолжали окатывать его волной боли.

- Не предполагал, что мне придется когда-нибудь такое сделать, но я пообещал Темному Лорду, что сам расправлюсь с тобой за твое непослушание. Поверь, мне было трудно сделать такой выбор. Но если кто-то и должен наказать тебя, то только я. О, если бы тобой предпочел заняться сам Лорд, ты бы пожалел, что вообще родился на свет! Он мучил бы тебя и пытал, пока ты не свихнулся и только потом, возможно, даровал бы тебе смерть. Я же дарую тебе легкую смерть, почти не прибегая к пыткам.

Слова его отца разрывали сердце юноши. Он так спокойно говорит о его убийстве, от чего в груди все жалобно сжалось. Он конечно и раньше знал, насколько отец холоден и расчетлив, но чтобы настолько… Бездушный монстр, готовый убить сына по приказу другого, еще более опасного монстра, лишь для того, чтобы ему угодить… Темный Лорд разрушил все человеческое в его душе, там больше не осталось места ни состраданию, ни боли, ни любви, ни жалости. Теперь это просто чудовище в обличие человека.

- Но пока я этого не сделал, не желаешь ли ты мне что-нибудь сказать? Может, раскаяться в чем-нибудь?

Заклинание спало, давая парню возможность говорить. Он еще некоторое время фокусировал взгляд, возвращаясь в реальность, потом произнес слабым голосом:

- Мне не в чем раскаиваться. Я ни о чем не жалею. Скорее, я даже рад, что не пошел по твоему пути, иначе бы стал таким же бесчувственным ублюдком, как ты. Пускай ты думаешь, что я предал семью и тебя лично, я считаю, что поступил верно. Я не предал самого себя, я остался верен себе и это главное. А вот ты давно продал свою душу дьяволу, и души всех членов своей семьи. Но знай, мою душу он не получит!

- Круцио!

БОЛЬ. Ужасная, жуткая, пожирающая мозг, ворвалась в сознание. Теперь заклинание было запущено очень мощное, разозленный Люциус больше не сдерживал себя. Не в силах выдержать столь сильное заклинание, парень упал и забился в неестественных конвульсиях. Глаза выпучились и покраснели, на висках от напряжения вздулись вены, челюсть сомкнулась так сильно, что сводило мышцы, пальцы рук вцепились в голову, впиваясь в кожу.

Малфой-старший зверски смотрел на своего сына. Такой речи он явно не ожидал, он вообще не видел страха в его глазах, а только непонятную боль, но не от физических мук, а именно душевных терзаний. Его сын никогда не отличался храбростью, но похоже, смерть он решил принять достойно, словно какой-то гриффиндорец. Глупо, черт побери, как же это глупо.

- Нет, сынок, предатель здесь как раз таки не я, а ты! Ты связался с этой мерзкой грязнокровкой, предавая нашу семью и наших чистокровных предков! Ты перешел на другую сторону, предавая Темного Лорда и меня! Ты теперь не лучше этих жалких нищенок – Уизли! Ты такой же как они – предатель крови!

***
Рон понимал, что один он не сможет справиться и поспешил к МакГонагалл. На месте ее не было, а времени на поиски уже не оставалось и он решил действовать.

Прибежав к тому кабинету, в котором должны были находиться Пожиратель со слизеринцами, гриффиндорец что есть силы, толкнул дверь плечом. Дверь не поддалась. Тогда гриффиндорец попытался отпереть ее «Алохоморой», но его снова постигла неудача. Отчаявшись, он приложил ухо к двери, но ничего не услышал, на кабинет было наложено заглушающее заклинание. Не зная, что делать дальше, он стал пинать дверь ногами, понимая всю бесполезность своих потуг. Последнее, что ему осталось – это закричать:

- Открывайте! Я знаю, что вы там!!! – проорал двери Уизли, сопроводив свой крик тремя особо мощными ударами.

Никакой реакции. Поняв, что так у него ничего не выйдет, он решил найти кого-нибудь, кто сможет ему помочь, ведь идти сюда одному изначально было самонадеянно. Пнув напоследок дверь еще пару раз, он застыл истуканом – на последний его удар дверь жалобно скрипнула и отворилась. Он хотел было сразу кинуться в открывшийся проход, но тут до него дошло, что сейчас там едва ли находятся его друзья и стоит ему туда только сунуться, как в него полетят заклинания. Времени размышлять у него не было и крепко сжимая палочку в руке, он решил действовать.

Как только его рыжая макушка появилась в поле зрения Пожирателя, он тут же отправил в него заклинание «Инпедимента». В следующий момент заклинание прошло мимо цели, гриффиндорец специально сделал вид, что заходит, тут же отпрыгивая обратно за дверь. Не теряя ни секунды времени он выпрыгнул снова, запуская заклинание на оторопевшего Малфоя.

- Экспелиармус!

Палочка Пожирателя выпала из рук…