Название: Свет на игле
Автор: MK_cartoon
Бета: вскоре намечается.
Жанры: романтика
Персонажи: Матвей, Мефодий, Даф, Прасковья, Ирка…
Предупреждения: возможен ООС, POV Матвея
Статус: в процессе
От автора: извините за спешку с выкладыванием фанфа. Обещаю его скорейшую отбеченность.

Глава 1
Девушка осторожно коснулась пальцем острого кончика иглы и задумчиво слизнула капельку крови. Маленькое стальное тельце рвалось из рук, обезумев от опасной близости с манящей алой жидкостью, но хозяйка удержала алчный артефакт и с чрезмерной осторожностью положила в футляр.
Прасковья сидела на окне в маленькой комнатушке, очевидно, заброшенного дома. На стенах обои грязно-жёлтого цвета, свисающие клочьями, будто кто-то развесил гирлянды к празднику; чудом уцелевшее окно, покрытое паутиной трещин и трещинок, противно дребезжало, дрожа под дуновением лёгкого рассветного ветерка; где-то в углу таинственно шуршали мыши, то и дело важно семеня по комнате и откровенно начихав на странного человека, каждый день приходившего только ради того, чтобы проверить какую-то странную совершенно никому не нужную коробочку…
Но Прасковье, очевидно, совершенно не было дела не до сквозняков, не до рассвета, озарившего комнату мягким персиковым светом, и даже не до мышей. Она всё так же задумчиво скользила взглядом по маленькой коробочке с замысловатой вязью тонких нитей. Причудливый орнамент завораживал, заставляя увлечённо отслеживать каждую ниточку, каждое случайное ответвление. То и дело, погружённая в свои никому непонятные рассуждения, девушка осторожно касалась странного предмета и тут же одёргивала руку. 
По губам будущей повелительницы Мрака блуждала странная болезненная улыбка, глаза лучились каким-то эгоистичным горьким счастьем. 
У неё должно всё получиться. Нужно только выждать момент.

**************************************************************************************************************

Я никак не мог сообразить, где нахожусь. Шею ломило так, как будто на неделе заходило стадо слонов делать массаж. Но ягодки притаились на десерт. В голове противно разливалась свинцовая тяжесть. За ней на «огонёк» заглянула и тупая головная боль. Во рту сразу стало суше, чем на самых горячих точках Сахары. Одновременно с этим появилось неприятное ощущение нечищеных зубов.
Погружённый в гамму противоречивых чувств, ощущений, риторических вопросов и тщетных зарисовок вчерашнего дня, я точно знал одно: мне нужно где-то достать ещё ну хоть грамм сто…
Наученный горьким опытом, я знал, что пивом голову не лечат, поэтому пришлось потрудиться встать, отвести своё бренное тело на кухню и выудить из холодильника остатки крепкого коньяка.
Уже через пять минут по телу разлилась приятная свежесть, а голову пронзила ясность происходящего. Я, мысленно чертыхнувшись, взглянул в окно. Меня манил этот проклятый город! Как можно одновременно любить потому, что здесь живёт Она, и ненавидеть, потому что здесь мне никогда не быть с Ней вместе…
Я отхлебнул ещё чуть-чуть для полноты ощущений и включил телевизор – большая плазма. Интересно, это сколько же стоит такой монстр?.. И усмехнулся сам себе. Синдром колобка - докатились называется.
События вчерашнего дня всплывали обрывками в новостях.
«Вот странные люди! – я в который раз подивился этим пронырам лопухоидным журналистам. – Почему они узнают всё гораздо раньше, чем я успеваю всомнить?»
«… вследствие чего в баре завязалась драка. Два человека отделались лёгкими ссадинами. Ещё один получил тяжёлую черепно-мозговую травму, перелом руки в двух местах и сейчас находится в реанимации. Теперь о главном. Самолёт, пролетающий над… »
Я раздражённо щёлкнул кнопкой и попал на ещё один мозгоимеющий канал с дурацким лопухоидным названием «ТнТ».
Так-так-так. Драка говорите? Ха, и вправду, костяшки пальцев сбиты, а нос неприятно саднит. Да и ещё опасно вздулась нижняя губа. Превосходно! Красавец писанный-описаный, мать твою... А, кажется, ещё вчера я был в Ярославле. Чёрт меня погнал обратно. Когда-нибудь я улёчу в Антарктиду и хрен вашей долбанной Москве!.. Некромаги грязи не боятся! Снега, ветра, льда, айсбергов и пингвинов тоже. Или кто там у них на материке живёт? Медведи? А, медведи, пингвины – какая разница… там ведь всё равно нет Ирки… В этом-то я более чем уверен…
Я досадно тряхнул головой, и мысли перекатились в другое полушарие, послушно встав в другое русло. А квартирка-то ничего! Я смутно помнил странного типа с потными ладошками, долго трясшего мне руку. Тот, наверное, таких денег и не видел никогда.
Я решил долго не засиживаться в этих пустых и никому не нужных стенах. Что это, место, которое никому не дарит тепла и уюта. Место, куда никто никогда не придёт просить поддержки, защиты и крова. Холодные к чужим проблемам, чувствам и переживаниям. Пустые безмолвные строения…
Я вздохнул и вышел на лестничную площадку, медленно переступая аккуратные ступени из красивого камня. Закрывать дверь не было никакой надобности. Любой вор или же просто особо любопытная лопухоидная особь исцарапает руки в кровь, тщетно стараясь открыть незапертую дверь, а в конечном итоге прищемит нос. Маг же, я думаю, просто изгрызёт себе пальцы, попытавшись что-то взять. Или нет? Я нахмурился, припоминая, какой сюрприз я приготовил на сегодня для всех этих жалких людишек, но мне это было не очень-то и интересно.
Иногда я с удивлением открывал для себя, что ставил эти заклинания не ради того, чтобы кто-то не взял мои вещи. Просто из вредности. Просто для того, чтобы им было больно.
Воздух около подъезда был каким-то стерильно-гадким. Элитный дом, элитные квартиры, красивые иномарки… Чистый воздух, который не ударяет в голову дурманом дикой свежести. Просто воздух, который проникает в лёгкие, участвуя всего лишь в биологическом процессе.
  Небо. Что небо? Серое. И дома вокруг все тоже серые. И люди тоже серые. Всё серое: одежда, лица, глаза, волосы…
Я шёл по серому-серому тротуару, а на встречу шли офисные засидни среднего звена. Из тех, что не имеют машины, но уже имеют семью без детей, суп без хлеба, Турцию без отдыха, жену без четвёртого номера и задницу пока ещё без гемороя… Как только появятся дети, деньги или красивая жена – появится и геморой.
Ещё попадались шатающиеся по улицам шалтай-болаи с рюкзаками за спиной. Эти постоянно тревожно оглядывались, когда толкали сигарету в зубы и то и дело пропадали в какой-нибудь узкой подворотне, изредка выныривая из совсем противоположных, казалось бы, двориков.
Иногда я ради эксперимента поднимал голову и смотрел в их безучастные лица. Кто-то смеялся удачной шутке собеседника; кто-то был огорчён злосчастной эсэмеске какого-то, очевидно, важного в его жизни человека; кто-то плакал, тщетно разыскивая срезанный кошелёк; кто-то подобострастно что-то объяснял своему начальнику, брызжа слюной лести и запальчивости… Я отводил глаза и снова смотрел, как исчезает под ногами одинаковая узорка дороги.
Никому не было дела не до Мрака, не до Света. Совершенно никого не волновали валькирии. Ни одна из них. Ни кикиморы со странными именами, ни, тем более, посланные на три советских некромаги одиночек.
Закапал первый утренний дождик, то нарастая, то убывая. Играючи лёгкий ветер свободно порывами уносил смятую газету, брошенную мимо урны. Полиэтиленовый пакет застывал в воздухе, покачиваясь, падая или снова взлетая, и всё же упал, сбитый усиливающимся дождём, к ногам спешащей распахнуть свои зонты толпе москвичей. 
Я натянул капюшон и продолжил путь, всё время куда-то сворачивая. Я не смотрел на дорогу и пару раз натолкнулся на прохожих, всё реже и  реже попадавшихся мне на пути. Незаметно для себя самого я уже давно сбился с основной дороги, запутавшись в сетях маленьких узких улочек и старых пузатых домиков-пятиэтажек, что таращились на мир своими квадратными глазёнками, в которых навечно застыл незыблемый образ кактусов, герани, лимонов и пластмассовых горшков, перемотанных скотчем.
Я никогда не запоминал названий улиц, поэтому даже приблизительно не знал, как далеко занесут меня мои ноги.
Да, мне было о чём подумать.
Не мешкая, я вернулся из Нового Сокола в призрачной надежде на что-то, он всё тщетно… После битвы с Ареем мне ничего не оставалось, как покинуть и Москву тоже. Все эти навязчивые воспоминания, связанные с ней, сводили меня с ума, и я принял решение. Прощавшись с этой странной красной точкой на карте России, я не думал, что настолько привяжусь к этому месту. Много гулял, стараясь сохранить все воспоминания, смотрел на бесконечно серую толпу, на одновременно таких разных людей…
Именно с того момента мой разум покинуло что-то безумно важное. Я больше не мыслил, как некромаг, не думал, как ученик Мировуда… Я был простым. Обыкновенным парнем, которого бросила девушка. Ведь вся магия как-то разом потеряла смысл. Что мне все мои силы, когда я не знаю, куда мне направить их? Что мне мои силы, когда даже жизнь теперь не имеет смысла. Бороться со Мраком? Кто же я тогда. Идти против Света? Я не испытываю желания стать таким же, как этот сколотозубый или же, как его бородатый солдафон Арей. Идти путём Валькирий? Я бы пошёл, но мне теперь туда путь заказан…
Даже моя прежняя обитель потеряла своё значение. Без Ирки мне не удавалось любоваться былыми красотами.  Мне всё время отчаянно хотелось верить, что всё хорошо. Было больно принимать действительность, и глухая животная ненависть к этой владелице золотого копья… Весь я словно делился на две части. Обе безумно любили Ирку, но одна ненавидела всех этих глупых кикимор, метающих палки, за то, что они не спустили какого-то дурацкого плаща, а вторая вполне осознавала мою неправоту и праведность валькирий, неистово желая измениться в надежде на то, что Фулона оценит мои старания…
Единственно верным решением пока было бежать отсюда. Бежать далеко. Настолько, насколько хватит моих сил. Бежать прочь от дурных воспоминаний, жгучего чувства вины, ненависти, любви и боли…
За то время, пока я тщетно пытался доковыряться до истинной истины и бродил по Москве, я ни разу не встретил никого из валькирий. Те, словно предугадывая, в какую сторону я сделаю следующий шаг, нарочно старались не попадаться мне на глаза. Пару раз я угадывал кого-то в толпе. Казалось вон там промелькнула тучная фигурка Бэтлы, а там показалось мрачное лицо Таамаг, а там точно-точно  две секунды назад  стояла Ильга… Но увы, затравленной собачёнкой я кидался на совершенно чужых людей, которые быстро не оглядываясь исчезали за ближайшим поворотом подальше от психа.
Отчаявшись и уехав в Питер, я, как многие на моём месте, придумал глушить боль алкоголем. Не скажу, чтобы это доставляло мне удовольствие, но явно действовало, как успокоительное. Скорее даже я просто забывался, отправляясь скитаться по городу. Откровенное безделье давило, зажимало в глухой уголок панического безволья, и всё тело буквально пронизывало током. Мне нельзя было оставаться на одном месте…
Странно, как до сих пор я оставался жив. Я думал, думал и думал дни напролёт, вспоминая как было хорошо до тех пор. Пока я всё не потерял… Замусоленный журнал моей памяти каждый вечер услужливо предоставлял мне Иркино лицо… Странно, я бы даже Антигона сейчас горячо расцеловал. Хотя тот бы, мягко скажем, не обрадовался.
За жалких две с половиной недели неловких скитаний я побывал в Питере, Смоленске, Пскове, Ярославле… денег мне хватало – невероятно везло в лотерее, т.к. в мелких шалостях я себе не отказывал. Но ни магия, ни деньги, ни сумбурные путешествия меня не интересовали совершенно. Паутина узеньких не заасфальтированных улочек в глубоких деревеньках,  люди, каждый день спешащие на работу, реки, озёра, маленькие аккуратные домики, выкрашенные в одни и те же бледные и неинтересные цвета…
Я не помнил, как вернулся из Ярославля. Меня манил этот странный город, где всё так печально получилось. Большой соблазн был сейчас опять наведаться в приют валькирий, но я слишком хорошо знал, что меня там ожидает…
С каждым днём я старался думать о Ней меньше обычного, но получалось неважно… Я становился похож на обычного убитого горем лопухоида не первой свежести, но всё вокруг уже давно потеряло смысл и перестало меня волновать… Однажды, я просто перестану думать. Перестану чувствовать слепую ненависть, отчаянную любовь и тупую боль… 

*************************************************************************************************************

Даф брела по тихой улочке вдоль красочных витрин. Солнце не показывалось с самого утра, а на витринных стёклах остались капельки недавнего дождика. Август подошёл к своему логическому завершению, и хмурый сентябрь возвещал  своём прибытии.
А на душе было тревожно, неспокойно. Казалось бы, она спокойна, но воспалённые от недосыпа глаза и аккуратно ровными полукружьями обкусанные ногти…
Девушка просто прогуливалась по проснувшейся и набирающей ход, полной сил и энергии Москве, вдыхая влажный после дождя воздух. Сегодня ей не нужно было валять Ваньку в «Пельмене» и она с удовольствием сачковала, не зная, чем занять суетливые руки, деятельный ум и беспокойные ноги.
С утра она уже побывала у Эссиорха, нечаянно усевшись на спящего Корнелия. Незадачливый байкер был явно чем-то обеспокоен, а после того, как комната разразилась гневными воплями связного Света вообще, мягко говоря, расстроился, поэтому Дафне пришлось спешно ретироваться.
Улита, очевидно, ночевала в резиденции и ещё не показывалась дома (у них что-то там случилось с каким-то артефактом), поэтому девушке ничего не оставалось, как просто бесцельно бродить по улицам, растрачивая время на покупку бессмысленных вещей.
Мефодий спускал все силы на тренировки, универ и «Пельмень». Количество их встреч стремительно сокращалось по истечении месяца, отведённого Мефу на подготовку к битве. Весь Мрак с нетерпением ждал окончания заветного срока, до которого сталось меньше двух недель. Плюс/минус несколько дней. «Лигул там чуть ли не слюнки в галстук пускает!» - однажды презрительно фыркнула Улита.
Представив себе Лигула в галстуке, Даф невольно улыбнулась, но от улыбки картина не менялась. Иногда она просыпалась от того, что Мефодий, нахмурившись во сне, сосредоточенно бурчал: «Снизу…подсекаем…снизу… выпад…». Ему она, конечно, ничего не говорила, но самой становилось не по себе с каждым днём всё больше.
Движения, отработанные до автоматизма, чем-то неуловимо напоминали девушке фильмы про робокопа. Отрешённый взгляд, когда Меф, еле передвигая ноги, добирался до общежития, иногда пугал. Дафна изо всех сил поддерживала его, стараясь отдавать как можно больше сил и энергии. Она волновалась за него, но относительно битвы была уже более-менее спокойна. Или это было сродни ощущению неизбежности?
Девушка вздохнула и отогнала от себя тревожные рассуждения. Она давно научилась жить мгновениями счастья и секундами настоящего, а не пугающей неизвестностью в будущем.
Дафна ловила своё отражение в витринах и аккуратных лужицах, в очках спешащих навстречу прохожих. Она заглядывала проходящим мимо людям в глаза, словно играя с ними в какую-то интересную игру. Заглядывала просто так, из лёгкого интереса. Некоторые отводили взгляд или спешили обойти странную девушку, другие лениво рассматривали лицо незнакомки, а кто-то пристально заглядывал в глаза и ей самой, будто бросая насмешливый вызов и приглашая поиграть в «гляделки».
Утомлённая девушка свернула на одну из тихих улочек, что относятся скорее к старой части Москвы, по которой часто любила прогуливаться. Обычно они бывали здесь с Мефодием, но и одна Даф была не прочь заглянуть в это на удивление спокойное местечко.
Она неторопливо прогуливалась по длинной улице со множеством извилистых поворотов. Здесь тоже встречались прохожие, но они не торопясь  мерно вышагивали навстречу, полусонные и необыкновенно умиротворённые тишиной.
«Как это хорошо, когда некуда спешить…» - грустно подумала Даф, наблюдая за местными.
- Ну, тут уж с какой стороны посмотреть. – Негромкий голос за спиной Даф неопределённо хмыкнул, - Или ещё некуда спешить, или уже некуда спешить…
Девушка обернулась. Перед ней стоял нагло хамствующе подзеркаливающий Багров собственной персоной. Только почему-то без Ирки…
Выглядел некромаг не лучшим образом: распухшая губа, разбитый нос, огромные синяки под глазами, мятая одежда.
«Да уж… Опрятный, как ёршик для унитаза. - Отметила Даф, - Неужто они опять с валькирией поссорились?»
Между тем пауза явно затянулась.
- День добрый! – наконец возвестила Дафна. Ей явно не нравилось, с каким выражением лица Матвей её разглядывал.
Ещё больше пугали глаза. Холодные, равнодушные… Если бы их вырезали, оставив на лице две уродливых рваных отверстия, эффект был бы примерно одинаковый.
- Добрый-добрый… - пробормотал Матвей, привалившись спиной к стене. – Ты чего это, без сопровождения своего… эээ… длинноволосого?
- У него дела. Длинноволосый работает. – Вздохнула Дафна. – А ты почему без Ирины?
Из уст Даф имя валькирии звучало слишком уж вальяжно и величественно.
Багров дёрнулся, как от выстрела. Это было едва уловимое, секундное движение, но внимательная Дафна уже прикусила язычок.
- Болеет. – Не то тявкнул, не то рявкнул он. Голос вышел каким-то глухим, с надломом. Как будто его заставили выкурить десять сигарет, а потом заклеили рот скотчем часов на пять.
- Аа-а-а… - неопределённо махнула головой девушка. Ей почему—то всегда казалось, что некромаги врут превосходно…
Как при любой незапланированной встрече с сомнительными минутными знакомыми, ей уже хотелось уйти. Она даже чуть приоткрыла рот, собираясь попрощаться, но вдруг что-то изнутри тревожно засвербело. Какое-то непонятное волнующее чувство, которое заставляет мать неосознанно выскочить на улицу и потащить своего ребёнка домой за пятьдесят одну секунду до того, как дитё должен был переехать грузовик.
Она смутно догадывалась, что Матвею нужна помощь. Как будто каждая клеточка его тела изнывала от горечи и… одиночества. Хотя если не брать в расчёт то, что он внешне выглядел непрезентабельно, но держался бодренько, твёрдо стоял на ногах, в жилетку не плакался.
- …А давай сходим куда-нибудь? – неожиданно для себя выпалила Дафна. Они оба явно ничего такого не ожидали.
- Куда? – брови юноши удивлённо приподнялись. Он стоял, прислонившись плечом к стене и скрестив на груди руки, весь такой невозмутимый, твёрдый, статный… Вот только ничего кроме жалости и сочувствия не вызывал.
- Да… Ну, не знаю. – Замешкалась Даф. – Вот, здесь есть кафе…
Она кивнула в сторону небольшого уютного заведения.
Матвей легко согласился, попутно понимая, что между светлой и некромагом столько же общего, сколько у редкой красивой бабочки с унитазной крышкой.
- От тебя пахнет чем-то странным… - принюхалась Дафна.
- Эээ… это отвар. – Поспешно брякнул багров, ругая про себя терпкий запах коньяка. – Я Ирке завариваю.
- А, понятно. – Робко улыбнулась девушка. Она смотрела на него извиняющимися глазами, словно просила прощения за то, что навязалась.
Но Матвею это пришлось по душе. Его лицо заметно оживилось – он порядком отвык от простого незатейливого общения…
…На противоположной стороне улицы сладенько потирал ручки Ромасюсик. Елейная улыбочка змеёй коснулась губ, и он заговорщицки подмигнул большому облезлому коту, восседающему на крышке мусорного бака.
«Как удачно!» - шоколадный юноша развернулся и засеменил к остановке.

******************************************************************************************************************

«Вот он. Ещё один день. А людям нужно так мало, чтобы сойти с ума… Достаточно только потерять что-то важное, что-то очень важное в своей жизни и ты становишься одержимой безумием. Обычные дни перестают становиться обычными. Они какие-то чужие, другие, но нет, никак не мои!»
Ирка захлопнула ноут и разом допила полупустую кружечку кофе. Она беспокойно поёрзала и огляделась. Её не покидало ощущение некоторой растерянности. Будто она действительно потеряла что-то очень важное.
Двадцатый день она не ощущала улыбки на своих губах. Чувство беспокойства охватывало её всё больше с каждым днём. Первые три дня глупая истерика. Когда беспомощно хватаешься за всё подряд, падаешь, роняешь, ругаешься, плачешь, смеёшься, пинаешь изумлённого, но довольного Антигона…
Затем на четвёртый и начало пятого дня приходится озарение. Это когда вдруг понимаешь, что сидеть сложа руки – не вариант и фанатично принимаешь буквально щёткой прочёсывать каждый миллиметр Москвы.
Вторую половину пятого дня она потратила на подготовку. Больше на моральную, успокаивая себя тем, что Матвей, возможно, просто попал в какое-нибудь затруднительное положение.
А вот на шестой, седьмой, восьмой, девятый и десятый день пришлись поиски. Правда их, как таковых, не осуществилось потому, что остальные валькирии постоянно её отвлекали и дёргали, но она старалась, очень старалась.
Самые трудные были одиннадцатый и двенадцатый день. Это была грандиозная истерика. Ирке потом уже было стыдно вспоминать, что она там вытворяла.
Тринадцатый день ушёл на переосмысление. Она весь день просидела, обняв колени, изредка всхлипывая или шмыгая носом.
Остальные дни ушли на восстановление жизни «до». Она же как-то жила без этого мерзкого некромага. И неплохо, нужно сказать, жила.
«Просто, наверное, быть рядом со мной постоянно оказалась слишком большим испытанием…» - Ирка грустно вздохнула и потянулась. На дворе был уже день, но учитывая, что она заснула утром, ей это было простительно.
На кухне булькал посудой недовольный Антигон. Оттуда же пахло чем-то приятным.
Ирка уже час валялась просто так, задумчиво открывая и закрывая крышку ноутбука. Всё как-то поблекло. И жить стало как-то… рутинно? Муторно? Скучно? Может быть просто не так, как обычно?
«Нет, - грустно улыбнулась Ирка, - просто жить теперь стало слишком обычно… »

Отредактировано MK_cartoon (2010-09-09 16:44:37)