ФИК НЕ МОЙ.
Название: «Таня Гроттер и Ключ Миров».
Авторы: Оксана, Bekki, Menestrel.
Бета: Оксана. Я сама себе бета .
Категории: Приключения, аморы и прочие сопли с сахаром.
Персонажи и пейринги: По ходу дела разберёмся
Рейтинг: PG. Ничего предосудительного.
Предупреждения: Есть три варианта концовки. Как говориться: «Три юриста – шесть мнений ». По ходу дела определимся с завершением.
Статус: Не закончен. Про три варианта уже знаете
От автора: Нас тут трое, поэтому возможны легкие погрешности в сюжете. Всё-таки мнения по поводу персонажей разные. Bekki обожает Глеба и терпеть не может Ваньку (Приговорила его к мумифицированию! Бедняга! Вот и один из вариантов окончания), Menestrel просто влюблена в Ваньку и предлагает сослать Глеба (не убила, и то счастье). Лично я считаю их обоих ущербными (героев, не соавторш. Bekki, прекрати меня пинать!!!), поэтому ввожу нового персонажа, в судьбе которого ещё разберёмся. Возможны три окончания: драматический финал, романтический финал и ….не буду портить сюрприз.
Таня Гроттер и Ключ Миров.
Глава 1.

…Все, во что ты навеки влюблён, уничтожит разом…
(Кипелов)
(Оксана, Bekki):
Темная ночь опустилась на Буян и черным покрывалом укутала все вокруг. Ветер шевелил в темноте молодую листву деревьев, в лунном свете было видно не дотаявший лёд в озёрах острова. Школа для трудновоспитуемых волшебников давно погрузилась во мрак, и свет пробивался лишь из окон нескольких комнат.
Академик Сарданапал сидел за столом в своем кабинете и читал послание от старого знакомого – серого стража Радаманфа. Принёсший послание нетопырь царапал когтями столешницу, периодически взмахивая крыльями. Академик хмуро разглядывал три строчки письма. Радаманф не любил писать письма и не доверял пергаменту, отчего понять, что он имел в виду, было трудно.
«Скоро всё решится. Это зависит от элементарных магов. Жди гостя».
Мрак, окутавший Тибидохс, стекался со всех сторон в кабинет академика и концентрировался в самом центре комнаты. Внезапно облако тьмы словно взорвалось изнутри, волны тумана помчались по школе, туша все источники света и даже Луна и звезды стали светить тускло и мрачно. Из клочьев тумана показалась фигура в сером плаще. Лицо ночного гостя скрывал капюшон, складки плаща скрадывали фигуру и понять, кто именно сейчас появился в комнате, было невозможно. Нетопырь, радостно пискнув, взмыл в воздух и устроился на плече у неизвестного.
-Приветствую тебя, белый маг Сарданапал,- появившийся церемонно поклонился. Голос его, низкий и хриплый, словно и не человеческий вовсе, был очень хорошо знаком академику ещё по тем временам, когда совсем юный Сарданапал был учеником Древнира.
- Ну, здравствуй, Судия Радаманф,- вздохнул академик. Если Судия являлся лично, то дела были действительно плохи.
Радаманф был едва ли не самым общительным и спокойным из серых, сказывались долгие годы службы у Древнира. Серые предпочитали держать дистанцию между собой и людьми, поэтому похвастаться знакомством с созданиями Хаоса могли единицы. Причем те единицы, кто после этого знакомства выживал. У серых были причины не доверять никому. Академику неожиданно вспомнились молодые годы и причина, по которой Радаманф перестал служить Древниру. Долгие годы академику снился железный гроб с дубовыми обручами, а ещё снилось запертое там создание. Иногда, после такого сна, Сарданапал начинал сомневаться, что его учитель был светлым.В кабинет заглянул сфинкс, его шерсть стояла дыбом, а хвост нервно подрагивал. Как и другие создания света, сфинкс не любил и боялся созданий первородного Хаоса. Радаманф одарил сфинкса мрачным взглядом и прошествовал к креслу. Похоже, их чувства были в чем-то взаимными. - Совет Серых решил, что пора определиться с судьбой этих миров, - тихо сказал Судия. – Стражи света и тьмы забыли своё высокое предназначение и погрязли в мелких интригах. Вместо осуществления великой цели они делят эйдосы и устраивают мелкие склоки вместо великих битв. Миры измельчали, Сарданапал. Совет желает выпустить на волю легионы Хаоса и уничтожить всех. Как ты думаешь, кого они поставят полководцем?Академик прошелся по кабинету и спросил серого: - Неужели Совет готов пожертвовать столькими жизнями, чтобы вернуть цель?- Эйдосам не страшно уничтожение их оболочек. Из первородного Хаоса вернется демиург и сотворит новые миры, более совершенные, чем эти. Совет хочет начать всё с нуля. Вернуть время великих битв, а не смотреть, как из века в век грызутся стражи и мельчают эйдосы. Возможно, они правы и наши миры изжили сами себя.Академик по тону Радаманфа понял, что ситуация, в которой оказались маги, в русском языке называется словом на букву «х», причем явно не «хорошая».- Может ты знаешь способ переубедить Серый Совет?- поинтересовался академик.- Если только маги победят наших лучших воинов в честной схватке и докажут, что имеют другие важные цели. Возможно. Но Совет решил отправить в Тибидохс посланника, который во всем убедиться лично и предоставит свои наблюдения. Кто он – мне не известно, но теперь именно от вас зависит судьба всего мира, как бы пафосно это не звучало. Пожалуй, ещё у вас есть немного времени и союзники среди серых… Пока Совет не найдет, как доставить разом всю нашу армию в этот мир, а вести армию через обычный портал долго… Так что, считай, минимум месяца три у вас есть. Да тут ещё и наш полководец не в том положении, чтобы воевать, вернее даже сказать - просто в положении, - страж казался слегка раздосадованным. - И что же с ним приключилось? Где он? - заинтересовался Сарданапал. Насколько он знал, серые не болели, а других причин отстранять действующего полководца, иначе как по болезни или пропаже, не было.- Я же вроде ясно выразился – в декрете! Беременная она, токсикозом мучается! Но, я тебе этого не говорил – Навья тайна, - Радаманф усмехнулся. – Как родит мужу змеёночка, так и к обязанностям вернётся, а пока она не у дел. Вот и ждем все.Академик и страж какое-то время молчали. Сарданапал продумывал предстоящий турнир и прикидывал, в чём маги сильнее серых стражей, а Судия раздумывал, о чем ещё следует предупредить мага. - Возможно, кое-кто особо нетерпеливый или голодный захочет проверить на прочность защиту школы, - в стоящей в кабинете тишине слова Радаманфа звучали как-то зловеще. – Были отозваны основные стражи и теперь в миры полезут разнообразные твари. Причем далеко не всегда мирные и травоядные. Магия, сам знаешь, при их-то дубленой шкуре, не спасает. Береги учеников и в кой то веки научи их держать в руках оружие.Серый страж поднялся и произнес напоследок:- Будет лучше, если твой ученик временно вернется в Тибидохс, помощь его пригодиться.- Какой ученик? – недоумевая, спросил академик.- Димитрий. Радаманф исчез, а Сарданапал еще долго обдумывал, чем может помочь бывший ученик. Дмитрий Калинин двадцать лет назад, по окончании магспирантуры, говорил учителю, что хочет изучать существ первородного Хаоса. Тогда же Дима пытался уговорить академика отправить его ближе к сердцу Хаоса – в Навь (так маги называют подступы к Хаосу, где находится Совет, и живут существа Хаоса), и, получив отказ, однажды исчез. С тех пор о Диме никто ничего не слышал, и все попытки его найти заканчивались провалом. Словно бы и не было такого мага никогда на свете и во тьме.       

* * *
(Menestrel):
В ту же ночь, если бы кто-то из учеников или преподавателей вышел из Тибидохса и отправился в рощу к сторожке Древнира, то увидел бы удивительное зрелище. Вода в небольшом озерце возле сторожки словно вскипела, струя воды пополам с паром взметнулась на несколько метров, над кронами деревьев. Тьма и туман мягко окутывали, укрывая от лунного света, серебристую воду, крутящуюся в маленьком смерче. В воздухе сверкнула молния. Вода стала принимать форму человеческого тела и опадать. Когда рассеялся пар, стало видно лежащее на берегу изрядно обмелевшего озерца тело. Более внимательный наблюдатель разглядел бы, что это девочка лет четырнадцати в залитом кровью и порванном сарафанчике. Девочка открыла глаза на несколько секунд, обвела взглядом ночной лес и тихо прошептала:
- Мама. Я умерла?- после этого она снова потеряла сознание.
В ту ночь на берег озерца у сторожки вышел только старый лешак. Постоял немного, глядя на тело, а затем, скрипнув, ушел в чащу.
У Тибидохса рано поутру дежурили братья-вышибалы: Усыня, Горыня и Дубыня. Если это конечно можно назвать дежурством: они уже который раз, тайком от сурового завуча школы, собрали свой самогонный аппарат и пьянствовали. Дубыня все порывался спеть песни, периодически путая слова, Усыня подпевал, поигрывая дубиной, на которую обычно с завистью посматривал Тарарах и с ужасом – все остальные. У Горыни стандартно наблюдался кризис жанра, и посему младший из братьев-богатырей сопел, сидя у костерка, разведенного за валуном, чтобы со стен не увидели.
- …Надоело воевать…- надрывался нестройный и нетрезвый дуэт.
Неожиданно Дубыня замолчал и сосредоточено потянул носом.
- А не поесть ли нам чего?- вопрос был риторическим, особенно если учесть, что есть было нечего. Богатыри вразнобой закивали.
Усыня порылся в большом мешке, прихваченном еще вчера из будки Пельменника. Минуту он был погружен в изучение мешка, а затем продемонстрировал братьям просунутый в одну из многочисленных дырок большой палец. Недоверчивый Горыня отобрал у братца мешок и, перевернув, потряс его в надежде, что хоть что-то там есть. Из мешка выпала мышь, увидела трёх голодных богатырей и с писком скрылась в траве. Братья разом вздохнули.
- Дык, это… Может, сходит кто в лес, капканы проверит, - изрек Дубыня.
Усыня и Дубыня быстро нашли крайнего или наиболее трезвого – Горыню.
Через полчаса слегка пошатывающийся, но практически протрезвевший Горыня уже продирался сквозь бурелом у сторожки Древнира, громогласно жалуясь окрестному валежнику на злыдней-братьев, погнавших сиротинушку голодного в лес. Стенания Горыни, впрочем, были прерваны очень скоро. Младший из братьев богатырей вывалился из леса на маленькую полянку возле озера и сбросил с плеча небольшого оленя, чьи копыта подозрительно поблескивали серебром.
Внимание его почти сразу привлекла фигура девочки, сидевшей на берегу пруда. Горыня, при раздаче Творцом мозга явно стоявший в другой очереди, всё же сообразил, что девочка-ученица (а кто же иначе на Буяне-то) может рассказать об олене Поклёпу, и тогда богатырям грозил основательный разнос. Девочка повернулась в сторону Горыни.
В следующую секунду раздался дикий девчоночий визг, и идущего к девочке богатыря толкнуло потоком воздуха и прокатило по поляне. Горыня поднялся и вытаращился на девочку.
- Ты, это. Чего? – удивился богатырь. – Да не боись, не съем.
Визг поменял тональность. Горыня, неожиданно для себя проносясь над верхушками деревьев, успел издать вопль рожденного ползать, ухитрившегося обмануть закон притяжения. Величественный полёт богатыря был прерван весьма прозаично, в полном согласии с законом всё того же земного притяжения. Подняв тучу брызг, Горыня приземлился, вернее приводнился в тибидохский ров, и сразу пошел ко дну.
Вышедший рано поутру на свидание с русалкой, Поклеп Поклёпыч, суровый завуч Тибидохса, был окончательно разбужен фонтаном грязной воды пополам с ряской, обрушившейся на него с ясного неба. Завуч стал похож на водяного, только что выползшего из пруда. Какое-то время Поклёп ошарашено смотрел на успокоившуюся водную гладь рва. Потом его глазки-буравчики упёрлись в вынырнувшего Горыню. Отчётливо запахло серой.
Горыня трусливо вжал голову в широченные плечи.
- Это она первая начала, - наябедничал богатырь рванувшемуся с места завучу.
Завуч, не долго думая, просчитал Горынину траекторию полёта и телепортировался к пруду. Как выяснилось, напрасно.
Только начавшая успокаиваться девочка подпрыгнула на месте от вопля Поклёпа Поклёпыча. Завуч с целеустремлённостью паровоза, попутно пуская пар из ушей, подскочил к девочке.
-Зомбировать вас всех надо! - заорал Поклёп. – Марш в школу!
И только после этого сообразил, глядя в округлившиеся глаза ребёнка, что девочку видит первый раз в жизни.
Визг девочки прозвучал на бис, не ожидавшего атаки Поклёпа пронесло по воздуху и с силой впечатало в столетнюю сосну. Сосна радостно загудела – давненько её так не ласкали. Завуч ещё какое-то время повисел, а затем плавно сполз по стволу.
Поляна осветилась ровным зелёным светом и на траву в паре метров от перепуганной девочки шагнула преподавательница нежитеведения, Медузия Зевсовна Горгонова. Только разбуженная и не успевшая причесать своих змей преподавательница оглядела поляну, особо отметив слегка расплющенного Поклёпа. После чего перевела взгляд на девочку и рванулась к ближайшему дереву. У преподавательницы был большой опыт в общении с учениками и по сему хорошо работал инстинкт самосохранения. Дерево, за которым оказалась преподавательница, наклонилось, но выстояло.
- Отстаньте от меня все-е-е!!!- разрыдалась девочка. – Я домой хочу-у-у!!!
Медузия выглянула из-за дерева и пробормотала «Трынтравонис пофигатор». На полянке закрутился маленький смерч. Девочка рыдала в голос, и успокаиваться определённо не собиралась. Оклемавшийся Поклёп бодрым барсучком уползал с полянки.
- Если хочешь, я отправлю тебя домой,- поразмыслив, предложила Медузия.
Девочка ещё пару раз всхлипнула, после чего смерч прекратился, и преподавательница смогла, наконец, выйти из-за дерева. Заплаканная девчушка вытирала слёзы с лица подолом порванного во многих местах и залитого кровью сарафанчика.
- Только сначала тебе надо в магпункт, - вздохнула Медузия, осторожно и предельно медленно приближаясь к девочке. – Тебя как зовут, чудо?
- Мария Владимировна,- неожиданно официально представилась девочка.
Медузия взяла Машу за руку и телепортировалась в магпункт. Их окутал кокон из зелёных искр. Маша сжалась, ощущая легкое покалывание во всём теле, и отшатнулась в сторону, оказавшись перед массивной дверью.
Неожиданно Маше стало смешно, причем настолько, что испуг от первой встречи с преподавателями Тибидохса прошёл. Девочка глупо хихикнула.
Медузия, между тем, подошла к двери и, открыв её, подтолкнула Марию в пресловутый магпункт.
  - «Какоё смешное слово - «магпункт». В медпункте медик, а в магпункте, наверное, магик.» - подумала Маша неожиданно для себя.
Вопреки размышлениям Маши, в магпункте магика и даже магички не было. За дверью оказалась небольшая чистая комната, перегороженная несколькими ширмами, из-за одной из которых выглядывал краешек кровати, а на небольшом пятачке у двери примостился столик, заваленный связками трав и сухих цветов, и трехногий табурет, на котором восседала сухонькая старушка. Старушка, одетая как цыганка и закутанная в красную цыганскую шаль, курила трубку. У Маши мгновенно зачесался нос, и начали слезиться глаза. Аллергия, особенно на пыльцу, крайне неприятная вещь.
-«Здравствуй, тетя-аллергия»,- подумала девочка и хихикнула в очередной раз, представляя, как минут через пятнадцать у неё распухнут глаза, губы, нос и горло, и на кого она после этого будет похожа.
- Что скажешь, Ягге,- поинтересовалась Медузия. Старушка уронила трубку и подскочила со стула.
Маша вытаращила глаза. Старушка разглядела Машин окровавленный сарафанчик. Маша была тут же усажена на табурет и напоена подозрительным на вид зельецем, «благоухающим» ближайшим прудом.
– Кто твой наставник, деточка? Неужели раздолбай Бениан, или Сокар?!
- Не знаю. Нет у меня наставника. Школьные учителя, наверное, не в счёт.
- Неужели новая, и ничего не знает?- спросила старушка у доцента Горгоновой, не забывая, впрочем, осматривать Машины немногочисленные царапины.
- Да, Ягге. Новая.
- А вы можете не курить, запах-то мерзкий,- влезла Мария.
- Нет,- рассудила Ягге. – С ней определённо кто-то из серых общался.
Медузия телепортировалась куда-то, и вскоре вернулась с джинсами и свитером для Маши. Пока девочка торопливо переодевалась, продолжая подхихикивать, Ягге о чем-то шепталась с Медузией.
- Я поговорила с академиком Сарданапалом, директором Тибидохса, Тибидохс – это школа для волшебников, в которой ты сейчас находишься. Мы не можем пока отправить тебя к родителям. Видишь ли, Маша, мы не можем их найти, а отправлять тебя домой бессмысленно. Пока ты не получила наставника, за тобой будут охотиться все тёмные стражи, вскоре ты узнаешь, кто это такие. Временно ты побудешь в Тибидохсе, а потом, когда появится твой наставник, ты вернёшься к родителям, - вздохнула Медузия. Маша спокойно кивнула.
- Пойдем, я покажу тебе твою комнату. В Тибидохсе свободных комнат нет и твоей соседкой будет одна из девочек белого отделения. Она немного необычная, но не беспокойся и, пожалуйста, будь поаккуратнее, не атакуй её.
Маша шагала за преподавательницей нежитеведения, рассказывавшей о Тибидохсе и его обитателях, и разглядывала тибидохские коридоры и залы. На Жилом этаже, возле одной из дверей доцент Горгонова остановилась и, кивнув на дверь, сообщила Маше, что за дверью и есть девочкина комната. Мария, ожидавшая какого-то подвоха, толкнула дверь и оказалась в небольшой комнате с двумя кроватями, рядом с одной из которых лежало чучело крокодила, шкафами и столом, за которым расположилась девочка - Машина ровесница. Соседка по комнате с удивлением воззрилась на Мари.
- Ты кто? – спросила неизвестная, продолжая заплетать косичку.
- Маша, - коротко ответила Мари.
- Я тоже Маша. Феклищева, - представилась соседка. – А почему тебя поселили ко мне в комнату. Разве тебя не предупредили, что я превращаюсь в пантеру по ночам?
- А тебя Медузия не предупредила, что я практически размазала местного завуча по сосне, и вдобавок отправила полетать одного богатыря? – Мари довольно заулыбалась. Про превращение в пантеру она не особо поверила. К тому же, внутренний голос подсказывал, что справиться теперь Мари может не только с гипотетическим оборотнем, но и с практически любым магом. Вот только голос находился в неведении касательно того, что новые серые стражи приобретают силу отбрасывать от себя врагов и вызывать стихийные бедствия всего на пару недель. К сожалению… Правда, смотря для кого…
Впрочем, к чести обеих Маш, девочки быстро нашли общий язык и вскоре Феклищева с удовольствием рассказывала о драконболе и полётах, а Мари с таким же удовольствием слушала. Узнав, что соседка учиться в Тибидохсе не будет, Маша, которая Феклищева, предложила посмотреть на тренировку команды и обещала познакомить со звездой русского драконбола – Русской Гротти.