3. Лебединая надежда

Жанр: романтика
Пейринг: Ирка/Матвей
Персонажи: Ирка, Матвей, новая героиня Маша.
Предупреждение: возможен ООС героев. Действие после Стеклянного Стража.

     Валькирия-одиночка сидела в парке и задумчиво изучала окружающий ее пейзаж. Вот уже неделю о Багрове ни слуха, ни духа. Бэтла, сжалившись над девушкой, рассказала о «защите» валькирий. Теперь Ирка всеми силами пыталась найти Матвея, но девы-воительницы скрывали его от одиночки.
     Девушка сидела в парке и пыталась привести мысли в порядок.
     - Извините… - вдруг раздался девичий голос откуда-то сбоку.
     Повернувшись на голос, Ирка увидела девушку лет четырнадцати-пятнадцати, которая сидела в инвалидном кресле и мило улыбалась валькирии-одиночке.
     - Да? – переспросила Ирка, удивляясь радости незнакомки. А ведь она сидит в кресле, без возможности двигать ногами.
     - Вы можете немного подвинуться. Мне тоже хочется на лавочке посидеть, – продолжая улыбаться, сказала девушка, теребя длинную русую косу.
     - Конечно, вам помочь? – вежливо спросила одиночка, отодвигаясь и готовясь встать, чтобы помочь девушке пересесть.
     - Спасибо, я сама, – ловко подъехав к лавке, незнакомка быстро пересела на нее, оперевшись сильными руками о подлокотники инвалидного кресла. – Меня зовут Маша, – сверкая серо-зелеными глазами, сказала девушка, протягивая руку для рукопожатия.
     - Ирка, – пожав руку, ответила валькирия. – А что ты здесь делаешь, Маша? С кем ты пришла? – поинтересовалась она, чувствуя на себе ответственность за эту девушку, ведь некогда и она сама сидела вот в таком же кресле.
     - А я одна, – продолжая улыбаться и сиять как солнце, промолвила Маша и добавила чуть тише, – много лет одна.
     Когда Ирка в очередной раз задержала взгляд на инвалидной коляске, девушка спросила:
     - Что, вспоминаешь прошлое?
     - Откуда ты знаешь? – удивилась валькирия, смущенно отводя взгляд от коляски.
     - Я о тебе многое знаю, - сказала Маша, поправляя выбившуюся прядку. – Я за тобой следила много лет.
     Одиночка была обескуражена. Ведь она никогда не видела такую заметную девушку. Да и во сколько тогда лет Маша за ней следила? С десяти? Или еще раньше? Неизвестно…
     - А знаешь ли ты, валькирия-одиночка, особенность лебедей? – вдруг спросила девушка, поворачиваясь к Ирке. Та только пожала плечами.
     - Лебеди выбирают себе пару на всю жизнь, и если одна из птиц в паре погибает, другая, не вынеся разлуки, умирает вслед за ней.
     - Я не знала, – ошеломленно прошептала Ирка, вспоминая один из своих обликов.
     - И ты хочешь стать такой птицей? – продолжила Маша, которая говорила не как маленькая девочка, а как уже взрослая женщина. – Ты хочешь любить Матвея, но тебе мешает кодекс валькирий. Что тебе мешает отказаться от копья? Просто передать другой девушке.
     - Все не так просто как кажется, – покачала головой одиночка. – Если я откажусь от копья, то вновь сяду в инвалидное кресло, в котором ты тоже оказалась. Я знаю это, потому что у меня уже болела спина, когда копье не слушалось.
     - Оно не подчинялось тебе, да и спина болела именно оттого, что ты себя убедила. Настроила так. «Если откажусь, то мои ноги снова станут неживыми». У тебя должна быть надежда на то, что ты, даже отказавшись от копья и шлема, будешь стоять на ногах. Вспомни, та валькирия сказала: «Это моя плата за то, что я сделала. Мое наказание». Не твое, ее. И она его искупила, забрав с собой все твои недуги. Если у тебя есть надежда, ты так и будешь ходить на ногах, а не ездить в кресле, – убеждала Маша, поглаживая свои ноги, которые неуклюже скособочились, не имея возможности сокращать мышцы и гнать по венам кровь. - Надежда всегда есть и всегда будет, – продолжала девушка. – Надейся и случится чудо.
     И Маша, слегка напрягаясь, встала со скамейки. Она стояла на своих ногах.
     - Я знаю, что такое потерять надежду, и не хочу, чтобы такое случилось с тобой, валькирия-одиночка.
     Ирка продолжала сидеть на лавочке и смотреть на стоящую возле нее девушку, которая минуту назад поглаживала свои не двигающиеся ноги.
     Маша прошлась немного по парку и, вернувшись, зашла за спинку скамьи. Одиночка повернулась, провожая ее глазами.
     Девушка, последний раз обернувшись, сказала, скрывая боль своей жизни:
      - Матвей будет возле Крымского моста. Не проворонь свою судьбу, – и Маша скрылась в лесу.
     Валькирия-одиночка еще какое-то время смотрела в пустоту, потом резко вскочила и телепортировалась к Гелате.

     Эпилог.
     Ирка, уже не валькирия-одиночка, гуляла вместе со своим возлюбленным Матвеем Багровым. Тогда, телепортировавшись к Гелате, Ирка отдала ей свое копье и шлем, произнеся традиционную формулу отречения. Валькирия воскрешающего копья была очень удивлена таким поступком, но уже ничего не могла с этим поделать. Формула уже была произнесена.
     В первые мгновения, Ирка едва успела схватиться за стол, дабы не упасть, но, собрав всю волю, она заставила свои ноги слушаться ее и достигла успеха. Выпрямившись, девушка вышла из квартиры Гелаты и поспешила на автобус, который едет мимо Крымского моста.
     Поговорив с Матвеем, оказалось, что он тоже видел ту девушку на коляске. И ему она говорила про лебедей.
     Благодаря Маше, две судьбы стали единым целым в этом безрассудном мире.
     А в небо взлетал белоснежный лебедь, растворяясь в нем и присоединяясь к своей второй половинке.
     «Как долго я тебя ждал», - прошептал ветер, позволяя последний раз взмахнуть лебедю крыльями…

Ссылка на голосование

Отредактировано та самая Draco (2010-06-17 03:05:09)

5. Эйфория

Жанр: Немного аганст, немного драма.
Пейринг: И/МБ

     - Как же я устала…- в абсолютной тишине квартиры это прозвучало слишком громко, слишком зловеще… слишком не так ,что бы оставить всё как есть.
     Прямо на полу сидела молодая  женщина. Просто уткнув лицо в колени. Нет, она не плакала. А зачем? Зачем рыдать над тем, что происходит каждый день? Это всё равно, что оплакивать только что прошедший мимо троллейбус.
     - Ира!- мужчина встряхивает её за плечи - Ира ну зачем мы опять начинаем? Зачем всё это? Я понимаю, что тебе сложно.… Но ты же всё-таки живешь не только для себя!- он просто отошёл от неё, казалось, ему просто надоело. Как надоедает, учит собаку командам. Позанимался пару, раз и думаешь, что дальше животное справиться, как-нибудь само. А если нет, то будет на кого покричать.
     Всё в этой комнате напоминало просто, какую то иллюзию. И в этой иллюзии люди играли, какие то дурные роли. Играли, не зная сценария. Оставались здесь просто, потому что кто-то запер их в этом мире. Мире их скандалов, ссор, непонимания и лжи.
     …А ей всего лишь хотелось летать… Расправив крылья. Подниматься высоко вверх и падать вниз. Кружить над пропастью зная, что некогда не сорвёшься вниз. Просто парить среди облаков, не думая о будущем, о том, что где-то там есть люди которым она нужна , которых любит она сама…
     - Зачем ты лишил меня этого? Зачем?- казалось воздух начал наэлектризовываться, набухать, пространство начало искажаться, перед глазами стояла беспросветная пелена. И даже если бы она смогла выбраться, то неизвестно что было там… За гранью пропасти. Да и хотела ли она выбираться?
     - ты не понимаешь… Считаешь что сейчас больно только тебе, только ты потеряла что то ценное для своей жизни…А ты хоть раз задумывалась что чувствую я? Отказавшись от всего? Став… обычным человеком. - Он не успел закончить.
     - Но тебя никто не просил этого делать! Понимаешь! Никто! Если бы не ты, то всё бы было как раньше…-
     - Что?! Что было бы как раньше?! Жизнь на форумах и блогах, вагончик в лесу и мечты о счастливом будущем с Буслаевым?-
     - Я устала…- действительно  Ира выглядела измученной. Под глазами залегли синие тени. А синева глаз уже не так привлекало внимание. Потому что её глаза больше не блестели… Небыло  того озорного, по детскому не посредственного огонька. Хотя и детство давно прошло. Уже не было той юной валькирии- одиночки. Не было и мрачного насмешливого волхва Матвея Багрова. Вместо них появились незнакомые, “побитые” жизнью люди.
     И ни кто из них не хотел сделать шаг к друг другу. Им было легче остаться по разные стороны реки. Они потеряли все, что у них было. Магия, радость жизни то детское непосредственное настроение, но главное они потеряли себя… Стали совершенно разными людьми. И не хотели узнавать друг друга заново.

Уйти вернутся, и так по кругу, вино и чувство вины
И ты простила и ты готова со мной достать до луны
Ну как тебе я сказать сумею едва ли это любовь
Зачем тебе я? Где я, с кем я, слёзы, боль?
Ок, сегодня останусь, хочешь? А хочешь я пропаду?
Жалеешь после, но поздно просто у сердца на поводу
О нас с тобою не снимут фильма, едва ли это любовь
Я был с тобой...

     Пусто. Не было ни радости не любви. А просто две оболочки тел. Они хотели быть вместе. Тянулись как ростки к солнцу. Но солнце оказалось слишком жарким. Просто оставляло ожоги на несбыточных детских мечтах. Они думали, что всё будет как раньше.
     То же беззаботное счастье. Эйфория просто оттого, что они были рядом. Но иллюзии часто рассеиваются и, как правило, люди падают в реальность не на подстеленные мягкие маты, а на песок и асфальт…Но тем крепче становятся люди которые после этого поднялись с колен и пошли дальше не обращая внимания на синяки и ссадины.
     Они тоже хотели подняться с колен. Поднять глаза к солнцу. Не закрывая глаз смотреть на пылающий закат…Но они не могли… Пока не могли этого сделать…

Ссылка на голосование

Отредактировано та самая Draco (2010-06-17 03:10:26)

7. Лети.

Жанр: юмор, приключения, POV.
Пейринг: Ирка/Матвей Багров.
Саммари: Ирка сделала свой выбор… Как бы ей на это намекнуть?
Таймлайн: несколько дней спустя после "Тайная магия Депресняка".

В твоих руках все нити судеб. © Лети. Stigmata.

     Безлюдный пустырь на окраине Москвы. И почему Матвей выбрал именно такое странное место для встречи? Могли бы и около "Приюта Валькирий" встретиться. Или хотя бы около лодочной станции в "Серебряном Бору"… Вокруг лишь бескрайние снега, да и спрятаться, согреться даже негде.
     Хотя он вообще какой-то странный в последние дни. Все началось тогда, когда мы вернулись в вагончик после истории с Магической Воблой. Не успели мы даже присесть, как в люк кто-то постучался. Антигон пошел открывать, и вскоре в комнате стало нечем дышать. Двенадцать валькирий со своими оруженосцами стояли рядом с нами. Я почему-то подумала, что они уже знают про битву с выходцами Тартарианской канцелярии Мрака и пришли поговорить по этому поводу.  Но моему удивлению не было предела, когда Фулона выступила вперед и начала говорить, что меня посылают в какой-то сопредельный мир, который веками находился под опекой дев-воительниц. "Валькирии каждого копья поочередно отправляются туда для поддержания порядка". Ладно, с этим я еще смогла смириться, но высказывание о том, что я должна буду переместиться туда с Матвеем и он отныне и навеки мой паж, убило наповал. Причем, не только меня, но и самого Багрова. Двенадцать валькирий всегда недолюбливали некромага, относились к нему, как к ничтожеству, если не хуже, а тут ни с того, ни с сего назначают его моим оруженосцем. Но этим дело не закончилось: они увели его с собой якобы готовить. С тех пор Матвей ни разу не зашел в "Приют Валькирий". Только вчера у меня на клавиатуре ноутбука появилась записка: "Завтра в десять часов на пустыре ***. Багров".
      И вот я, как последняя дура, стою на этом несчастном пустыре уже сорок две минуты, а некромаг так и не появился. За это время уже начала подумывать, что про меня просто забыли, но от Багрова такой подставы, честно, не ожидала. Даже обидно как-то. Вообще-то девушки всегда должны опаздывать…   
     Сейчас я стою перед трудным выбором - отморозить себе что-нибудь или отступить. Вспомнились слова, произнесенные совсем недавно Антигоном: "Валькирия может говорить: "Я должна! Я обязана! Мне нужно!"". Мне нужно дождаться Багрова, хотя бы для того, чтобы высказать ему все, что я про него думаю.
     Вдохновленная такими мыслями я продрожала еще пятнадцать минут. И вот вдалеке появилась небольшая черная точка, которая стремительно приближалась ко мне. Гораздо быстрее, чем может передвигаться обычный некромаг на своих двоих. Когда Багров был уже намного ближе, я смогла распознать под ним черного коня. Хотя он и сильно выделялся на фоне тающего магического снега, но даже глаз валькирии, а мои были пока именно такими, не мог уловить всю красоту его движений. Конь, казалось, не бежал, а летел.
      Багров подъехал ко мне и ловко соскочил с седла. Во мне за секунды промелькнули сотни эмоций, но, глядя на непоколебимо спокойное лицо Матвея, я выбрала безразличие. Отвернулась, будто не замечая появления некромага, и продолжила смотреть в даль. Багров тоже молчал, но я чувствовала, что он очень близко, на расстоянии десяти, может, даже пяти сантиметров. Его дыхание обжигало меня, но мне все равно было ужасно холодно. Как я ни старалась скрыть дрожь, ничего не выходило. Тряслась, как осиновый листок от пробирающего холода.
     - Ир, - сказал он шепотом, и мне показалось, что даже его голос чем-то неуловимо изменился за эти дни.
     Я повернулась к некромагу лицом. "Валькирия обязана это скрывать!" – снова, будто рядом появился кикимор.
     - Почему ты опоздал? – стараясь казаться равнодушной, спросила я, но мой голос дрогнул. – Это от холода.
     - Там, где я был, другое время.
     - Где же ты был? Или лучше снова не спрашивать и портить аппетит? – подражая голосу Багрова, передразнила я.
     - Да. Нам пора ехать.
     - На чем? На этом коне? – зачем-то спросила я, хотя рядом все равно ничего и никого больше не было.
     - Да, слушай, ты ведь умеешь ездить верхом? – похоже, по жизни ненормальный некромаг Матвей Багров возвращается.
     Тут возникла большая заминка. Дело в том, что верхом я ездила только один раз на пони в Центральном парке имени Горького и то, меня держали за обе руки мама с папой, а шли мы со скоростью черепахи. Бабушка тогда раньше нас минут на десять пришла. Но не рассказывать ведь об этом Матвею, только трупов мне для полного окоченения сегодня не хватало. Поэтому я молчала. Очень долго молчала. А Багров смотрел на меня, как обычно, спокойно, с завораживающим упрямством, разве что немного устало. Я вспомнила, что даже не имею представления, чем он занимался все время после битвы около Большой Дмитровки,13.
     - Как твоя нога? – я всеми силами старалась скрыть заботу и обеспокоенность, поэтому сказано это было с каким-то укором. Мол, только из-за твоей ноги нам придется ехать на этой лошадке, на которой я не умею кататься, да еще и в такую холодину.
     - Все хорошо, - хмуро ответил Матвей. – Пойдем, я буду управлять.
     Мы подошли к коню. Теперь я могла рассмотреть его поближе. Первое, что бросилось в глаза – седла на нем не было. Матвей помог мне взобраться, без его помощи я вряд ли проделала этот трюк. Опять же вспоминая того разнесчастного пони, в его седло меня пытались усадить минут пять, не меньше; я была тогда девочкой впечатлительной и малость пугливой. Мои ноги свисали по одну сторону от бока коня. Багров ловко запрыгнул позади меня.
     - Теперь облокотись на меня и попробуй перебросить ногу через голову лошади, - он говорил уверенно, спокойно, будто на автомате. Я попробовала совершить то, что Матвей сказал, без первого пункта, но едва просто не съехала с лошади. Он насмешливо прищурился, и я послушно облокотилась на его грудь и с первого раза перекинула ногу через шею нашей коняшки. Сказать, что я была счастлива – это абсолютно ничего не сказать. Матвей обнял меня за талию, оправдавшись типичным "это для твоей же безопасности", и пустил коня рысью.
     Моя спина, не натренированная, как следует, в детстве, минут через десять уже ломилась от усталости. Я, вопросительно посмотрев на Матвея, оперлась спиной об его грудь. Так ехать было гораздо удобнее, и если по-честному, то теплее. По пути меня укачало, и я даже смогла немного подремать в пути.
     Разбудил меня Багров, когда мы уже стояли на месте. Я отшатнулась от него, как от розетки с напряжением в двести двадцать, и снова чуть не грохнулась с лошади.
     - Зачем так пугать-то? – угрожающе посмотрев на довольного собой и жизнью Матвея, прошипела я.
     - Вот, приехали, барыня. Не велите гневаться, велите слово молвить, - он говорил так серьезно, но я все-таки засомневалась в том, шутит он сейчас или нет.
     - Говори уже.
     - Вам пристало во дворце появиться, Царевна-Лебедь. Вон уж и люди бегут встречать вас, они проводят. А я изгнанник в Королевстве, мне не положено с вами рядом находиться. Ах, вот еще, - сказал Матвей, слезая с коня и подавая руку мне, - они просили передать это вам. Прощайте.
     Некромаг, как ни в чем не бывало, повернулся и побрел куда-то в противоположную от города сторону, оставив коня мне. Я была в таком шоке, что даже не смогла что-либо ответить. Просто потеряла на время дар речи. А со стороны Королевства ко мне уже приближалась толпа народу. Решив, что посмотрю переданное мне Багровым послание позже, я сунула его в карман и направилась к городу. Конь с сомнением посмотрел на меня, потом на ученика волхва и затрусил следом за вторым. У меня и мысли не было о том, что мы с Матвеем не встретимся. Я была убеждена, что скоро наши пути вновь пересекутся.
     День пролетел как-то мимо меня. В мою жизнь ворвался странный "ураганчик", и я, по какой-то непонятной мне логической причине, оказалась в самом его эпицентре. Все и вся закружились вокруг меня, почему-то именно сегодня я всем стала нужной. Нет, это, конечно, не противно, но просто слишком необычно, неестественно. Меня отвели, как и пророчил Багров, во дворец, обзнакомили со всей знатью Королевства. Потом устроили экскурсию по городку, названному Фьордом. Помимо этого, меня, как минимум, раз по десять звали на разные завтраки, обеды, ланчи, чаи и ужины. Я упрямо отказывалась, терпеливо дожидаясь момента, когда смогу остаться в одиночестве.
     И вот под вечер, в гостиничном номере постоялого двора наконец-то смогла спокойно достать послание. Обычный, ничем не примечательный тетрадный листок в клетку. Письмо было коротким и строго по делу:
     "Ирка, ты сделала выбор. Нам пришлось отправить тебя сюда. Ты останешься валькирией, посланницей Света, только в этом мире. Здесь не действуют правила нашего мира. Будь осторожна. Некромаг поклялся уйти и никогда тебя не беспокоить.
Фулона".
     Поклялся… уйти… никогда… не беспокоить. Мне моментально стало противно находиться в этом идеально чистом номере. Лучше "живая" улица, пронизывающий ветер, холод и мороз. Свобода выбора. Я дернула дверь на себя, но та лишь скрипнула в ответ, не сдвинувшись с места. Попробовала телепортом – и снова неудача. Из окна вылезать не хотелось, все-таки скользко на карнизе, а я не Антигон - мне вниз ласточкой не нравится летать. Я присела на мягкую, не скрипучую кровать, скривившись от ее идеальности. Слишком долго за меня все решали другие. Я уже не беспомощная калека, поэтому буду строить свою жизнь самостоятельно. Все решу сама. Ни Фулона, ни Багров, будь он не ладен со своей клятвой, ни остальные, а я. Снова встала и осторожно подергала ручку двери, та послушно приоткрылась. Одевшись потеплее и захватив все самое необходимое, я выбежала на улицу. На улице шел мягкий искристый снег, а я устало побрела прочь от города.
***
     Спустя неопределенное время (часы, как назло, оставила на постоялом дворе).
     - Понимаешь, у каждого человека в жизни наступают переломные моменты. Все они ждали, что ты выберешь. Что для тебя окажется важнее: служба или чувства?
     - Так вот что за выбор, да? – задумчиво переспросила я.
     Он чуть наклонил голову, подтверждая мои мысли.
     - Но зачем тогда эта клятва? Уйти и никогда не беспокоить? Моя судьба решена, вроде… – я вопросительно посмотрела на парня. Тот усмехнулся и, прижав меня сильнее к себе, прикрываясь все тем же "для твоей безопасности", чуть слышно сказал:
     - Только смерть превращает жизнь человека в судьбу. (п/а: автор - Л. Мальро) Это я тебе, как профи, говорю, - насмешливо уточнил он.
     И мы продолжили лететь вдаль на нашем черненьком, оказывается, родом из Скандинавии, жеребце. Черт, а ведь опять ушел от ответа... Ладно, впереди еще много стоянок, я докопаюсь до истины! Тоже мне, нашелся беглец от ответственности! Я для правдоподобности хмыкнула.
     Вот, блин… Багров ведь мысли читать умеет…

Ссылка на голосование